Рок умер – а мы живем

«Надоевших! – тут же поймал себя. – А ты их знаешь? С кем-то хоть раз поговорил нормально?» И потянуло войти обратно под арку, дождаться Наталью или Инну, которая представлялась сейчас довольно привлекательной, или Катю из отдела спецпроектов. Дождаться, шагнуть навстречу, предложить провести вместе вечер. Чёрт с ним – снять с карты ещё пару тысяч, заказать столик… Нет, бред, бред!.. Дёрнувшись, Чащин решительно шагнул в сторону «Новокузнецкой»; но тут же представилась давка в метро, небритая, унылая рожа Димыча… Он развернулся и пошёл в противоположную сторону. К «Балчугу», набережным, к Кремлю.

В скверике на острове между Москвой-рекой и Водоотводным каналом, неподалёку от памятника Репину, увидел пустую скамейку. Скамейка была сырая, поэтому пришлось сесть на спинку. Портфельчик зажал между колен.

Посидел, отдышался, достал из кармана пальто купленную в мини-маркете плоскую чекушку «Московского» коньяка. Крышечка открутилась с приятным хрустом.

– Та-ак… – Чащин несколько раз глубоко вдохнул холодный, но уже с привкусом весны воздух и как бы неожиданно для себя сунул горлышко в рот. Глоток, другой, третий. – О-ох-х!..

В самом парке было тихо, почти безлюдно, но вокруг клокотали транспортные артерии. Полянка, Кадашевская набережная, Большой Каменный мост, Фалеевский переулок, Софийская набережная… Да, здешнюю топографию он знает неплохо – несколько раз, было дело, ездил на работу на машине. Но стоять в пробках не хватало сил. Лучше оказалось всё-таки на метро… Хотя пора, пора уже завести свою «девятку», сменить масло, бак заправить. Покататься в выходные.

Ещё раз глотнул. Потом закурил.

Мимо, чавкая раскисшим песком дорожки, проходили редкие люди. Пробежал пенсионер в кроссовках, ветровке, раритетной уже шапочке-петушке. Чащин успел разглядеть в полумраке его серьёзное, представительное лицо. Откуда такой? Вроде бы поблизости и жилых домов не осталось – офисы, бутики, банки… Вон только – Дом на набережной, через дорогу сереет… Какой-нибудь потомственный начальник. И сын у него, наверно, начальник. И внук учится в Англии на начальника…

– Ой, приве-ет, Настюш!

– Алё-онка!..

Слева, метрах в пяти от Чащина встретились две женщины. Одна худая, в короткой куртке и джинсах, другая в пуховике, с коляской.

– Куклёночек-то какой! – худая наклонилась к коляске. – Прямо игрушечка! Мальчик, девочка?

– Артёмка.

– Здравствуй, Артёмка! У-тю-тю-у! – Худая выпрямилась. – Ну, а ты-то сама как, Настюш? Ты прям мать-героиня у нас!

– Да уж, – безнадёжный выдох той, что была в пуховике, – вообще…

– А что? Вы ведь так второго хотели.

– Хотели… Не знаю, что и делать теперь. Вообще, Алён…

– Что? Что такое?

– Да понимаешь… В общем, у меня после родов там… Ну, так там расширилось… Четыре двести Артёмка был.

– Ага, ага! Ну?

– И муж, в общем, психует. Знаешь, как в пустоту, говорит, тыкаю… Да ну! – Мамаша в отчаянье махнула рукой. – Даже стыдно рассказывать.

Чащин хотел выпить, но не шевелился, боясь вспугнуть женщин. Почему-то страшно интересно было слушать. Даже не интересно, а важно.

– Ты чего-о, Настюш?! – изумилась худая. – Давай рассказывай! Мне-то можно.

– Ну и, в общем… В общем, никак не может закончить. Психует… Одно мучение стало, хоть иди в консультацию… Совсем какой-то себя чувствую.

– Ой, да ты прям ребёнок! Могу тебе золотое средство посоветовать – народное.

– Да?.. Какое, Алён?

– Всё просто до гениальности. Так. Не ходи два-три дня в туалет по-большому.

– Что-о?!

– Да подожди! Послушай. Там же рядом прямая кишка расположена. Подопрёт – и как у девочки узенько станет.

– Да ну… Фу, Алён.

– Все так делают! Чего ты?! Как в туалет захочется – сядь на твёрдое, и пройдёт. Ешь риса побольше, а пить старайся меньше. И всё будет чудесно.

– А… м-м… А потом как?

– Что?

– Ну, в туалет сходить?

Худая сочувствующе засмеялась:

– Ты прямо действительно, Насть! А наша главная подружка на что?

– Какая ещё подружка? Я не понимаю… Артёмка замёрз…

– Да клизма!.. Что?

– А ты делала?

– Х-хо! Ты же мою юность знаешь геройскую. Чего спрашивать… А для мужа до сих пор каждый раз как девочка…

После этого активного диалога они дружно и глубокомысленно замолчали. Молчали долго – с минуту.

– Ой, – первой встрепенулась та, что в пуховике, – спасибо тебе, Алён! Я уж думала – всё, кончилась наша с ним жизнь… Или сбежит, или налево…

– Да брось, чуть-чуть хитрости, Настюшка…

Показно закряхтев, Чащин отвинтил крышечку чекушки, запрокинул голову и допил коньяк… Хыкнул, огляделся. Женщины быстро уходили по дорожке… Чащину стало весело, мир словно расширился, осветился, оказавшись перед ним и чуть внизу. Мир сделался огромной примитивной игрой, в которой Чащин запросто может стать победителем. Нужно просто совершить несколько лёгких ходов.

23

Да, коньяк подарил уверенность: стоит приложить совсем немного усилий, сдвинуться с места, и жизнь преобразится. И Чащин пошагал туда, где, казалось, это преображение реализовать легче всего. Ведь там красивая, необычная девушка обратила на него внимание, явно искренне дала понять, что будет рада увидеть снова.