Роботы утренней зари

— Кто бы мог подумать когда-то? Глэдия, конечно, тоже услышит. Но она знает, что я должен умереть, и примет это как печальный факт. Но я боялся эффекта на вас, поскольку вы, как вы настаиваете, а я отрицаю, робот. Ради старых времен, вы, возможно, считаете своим долгом уберечь меня от смерти, а поскольку сделать это вы не можете, это произведет на вас вредный эффект. Поэтому давайте договоримся.

Голос Бейли слабел. Дэниел сидел неподвижно, но лицо его против обыкновения отражало эмоции — заботу и печаль. Глаза Бейли были закрыты, так что он не видел этого.

— Моя смерть, Дэниел, не имеет значения. Среди людей ни одна индивидуальная смерть не имеет значения. Умирая, человек оставляет после себя свою работу, и это не умирает полностью, пока существует человечество. Вы понимаете меня?.

— Да, партнер Илайдж.

— Работа каждого индивидуума есть вклад в целое, и поэтому становится неумирающей частью целого. Это целое — человеческие жизни прошлого, настоящего и грядущего, ковер, существующий десятки тысячелетий, и он растет, совершенствуется и хорошеет. Космониты — ответвления ковра, они тоже добавляют совершенства и красоты в узор. Индивидуальная жизнь — всего лишь одна нитка в ковре, а что такое нитка в сравнении с целым? Дэниел, твердо думайте о ковре и не позволяйте одной выдернутой нити влиять на вас. В нем так много других нитей, каждая нужна, каждая участвует…

Бейли замолчал. Дэниел терпеливо ждал. Бейли открыл глаза, увидел Дэниела и слегка нахмурился.

— Вы еще здесь? Вам пора идти. Я сказал вам все, что хотел сказать.

— Я не хочу уходить, партнер Илайдж.

— Вы должны. Я не могу больше отдалять смерть. Я страшно устал. Я хочу умереть. Пора.

— Я не могу подождать, пока вы еще живы?

— Я не хочу этого. Если я умру на ваших глазах, это может чертовски скверно подействовать на вас, несмотря на все мои слова. Уходите. Я приказываю. Я позволю вам быть роботом, если вы желаете. Но в этом случае, вы должны повиноваться моим приказам. Вы не можете спасти мне жизнь и ничего не можете сделать, так что Второй Закон тут ни к чему. Идите!

Он слабо указал пальцем на дверь и добавил:

— Прощайте, друг Дэниел.

Дэниел медленно повернулся с беспрецедентным затруднением.

— Прощайте, партнер…

Он сделал паузу и хрипловато закончил:

— Прощайте, друг Илайдж.

Бентли встретил его в другой комнате.

— Он еще жив?

— Был жив, когда я уходил.

Бентли пошел туда и тут же вернулся.

— Уже нет. Он увиделся с вами и ушел.

Дэниел прислонился к стене. Прошло некоторое время, прежде чем он сумел выпрямиться. Бентли отвел глаза и ждал, а затем они вернулись в маленький корабль и отправились на орбиту, где ждала Глэдия. Она тоже спросила, жив ли еще Илайдж, и когда ей сказали, повернулась и ушла в свою каюту плакать.

Дэниел продолжил свою мысль, как если бы острое воспоминание о смерти Илайджа Бейли во всех деталях вторглось лишь на мгновение.

— Теперь, в свете речи мадам Глэдии, я как-то лучше понимаю, о чем говорил партнер Илайдж.

— В каком смысле?

— Я еще не вполне уверен. Очень трудно думать в том направлении, в каком я пытаюсь думать.

— Я буду ждать, сколько нужно, — сказал Жискар.

Джиновус Пандарал был высок и не очень стар. Копна густых белых волос и пушистые белые баки придавали ему достойный и изысканный вид. Его общий вид лидера помогал ему продвигаться по службе, но сам он прекрасно знал, что его внешность много сильнее внутреннего содержания. Когда его избрали в Директорат, он довольно быстро утратил первоначальный энтузиазм. Он был на глубоком месте, и автоматически поднимаясь каждый год, сознавал это все яснее. Сейчас он был Старшим Директором. 6 прежние времена задачи управления ничего собой не представляли. Чем был Бейлимир во времена Нефи Морлера восемь десятилетий назад? Маленьким мирком, струйкой ферм, кучкой городков, группировавшихся вокруг пригородных коммуникационных линий. Население не превышало пяти миллионов, а основным экспортом было дерево и немного титана. Космониты полностью игнорировали их под более или менее благословенным влиянием Хэна Фастольфа с Авроры, и жизнь была проста. На род всегда мог съездить на Землю, если хотел вдохнуть культуры или ощущения технологии, и был постоянный поток эмигрантов с Земли! Мощность земного населения была неистощима.