Роботы утренней зари

— Отрицаю! Абсолютно! Все это вранье! — воскликнул Амадейро. — Землянин может проверить запись всего нашего разговора и, без сомнения, найдет, что я задержал его разговором, приглашением осмотреть Институт и пообедать, но все это можно равно интерпретировать, как мои старания быть вежливым и гостеприимным. Я был движим некоторой симпатией к землянам, но и только. Я отрицаю его предположения, и он ничего не может противопоставить моему отрицанию. Моя репутация не из таких, чтобы кто-то мог поверить в заговор, о котором говорит этот землянин.

Председатель задумчиво почесал подбородок и проговорил:

— Разумеется, я не собираюсь обвинять вас на основании сказанного землянином, доктор Амадейро. Мистер Бейли, если у вас все, то это интересно, но не достаточно. Можете вы сказать еще что-то по существу?

— Есть еще одна вещь, которую я хотел бы привести, господин Председатель, — сказал Бейли. — Вы, вероятно, слышали о Глэдии Дельмар. Она называет себя просто Глэдией.

— Да, мистер Бейли, — нахмурился Председатель — Я слышал о ней и видел фильм, в котором вы с ней играете такие замечательные роли.

— Она общалась с роботом Джандером в течение нескольких месяцев. Фактически, он был ее мужем.

Неприязненный взгляд Председателя стал еще более резким.

— Ее… чем?

— Мужем, господин Председатель.

Фастольф расстроенно приподнялся и снова сел.

Председатель резко произнес: — Это незаконно. Хуже того, это смешно. Робот не мог оплодотворить ее. Детей не могло быть. Статус мужа или жены никогда не дается без заявления о желании иметь ребенка, если это разрешено данному лицу. Я думаю, даже землянин должен знать это.

— Я это знаю, — сказал Бейли, — и уверен, что знает и Глэдия. Она употребляла слово «муж» не в законном смысле, а в эмоциональном. Она смотрела на Джандера как на эквивалент мужа и относилась к нему, как к мужу.

Председатель повернулся к Фастольфу: — Вы знали об этом, доктор Фастольф? Он был вашим роботом.

Явно смущенный Фастольф ответил:

— Я знал, что она обожает его. Я подозревал, что она пользуется им в сексуальном смысле. Но я ничего не знал об этой незаконной шараде, пока мне не сказал мистер Бейли.

— Она солярианка, — пояснил Бейли. — Ее концепция «мужа» не аврорская, и у нее хватило соображения держать это при себе. Она сказала об этом мне, поскольку хотела, чтобы я расследовал это столь важное для нее дело. Думаю, она не произнесла бы слова «муж», если бы я не был землянином: я мог понять его в ее смысле, а не аврорском.

— Прекрасно, — сказал Председатель, — я согласен, что у нее есть некоторый минимум здравого смысла… для солярианки. Это и есть та вещь, которую вы хотели привести, мистер Бейли?

— Да, господин Председатель.

— В таком случае, это совершенно неуместно и не относится к нашей дискуссии.

— Господин Председатель, я все-таки должен задать один вопрос. Всего один, сэр. — Бейли сказал это самым умоляющим тоном, потому что от этого зависело все.

— Согласен. Один последний вопрос.

Бейли хотел ось бы выкрикнуть слова, но он сдержался и не возвысил голос. От этого вопроса зависело все. Он вспомнил предупреждение Фастольфа и сказал почти небрежно:

— Как же случилось, что доктор Амадейро знал, что Джандер — муж Глэдии?

— Что? — кустистые брови Председателя поднялись в изумлении: — Кто сказал, что он что-нибудь знал об этом?

Отвечая на прямой вопрос, Бейли мог продолжать.

— Спросите его, господин Председатель.

Он просто кивнул в сторону Амадейро, который встал и с неприкрытым ужасом уставился на Бейли.

Бейли сказал снова, очень мягко, не желая отвлекать внимание от Амадейро: — Спросите его, господин Председатель. Он, кажется, расстроен.

— В чем дело, доктор Амадейро? — спросил Председатель. — Вы знали что-нибудь о роботе, как предполагаемом муже этой солярианки?

Амадейро запнулся, снова попытался что-то сказать. Бледность, покрывшая его лицо, сменилась тусклой краснотой. Наконец, он выговорил: — Я поражен этим бессмысленным обвинением. Я ничего не знал об этом.

— Могу я кратко пояснить, господин Председатель? — спросил Бейли. «Неужели его оборвут?»

— Это самое лучшее, — угрюмо сказал Председатель. — Если у вас есть объяснение, я хотел бы услышать его.

— Господин Председатель, — начал Бейли, — вчера днем у меня был разговор с доктором Амадейро. Поскольку он намеревался задержать меня до начала грозы, он говорил более пространно, чем предполагал сначала, и, видимо, более неосторожно. Говоря о Глэдии, он случайно упомянул робота Джандера как ее мужа. Меня интересует, откуда он узнал об этом факте.

— Это правда, доктор Амадейро? — спросил Председатель.

Амадейро все еще стоял и выглядел, как заключенный перед судьей.

— Правда это или нет, это не относится к делу.

— Может быть, и не относится, но меня поражает ваша реакция на поставленный вопрос. Мне кажется, в нем есть значение, которое вы и мистер Бейли Понимаете, а я не понимаю. Я тоже хочу понять. Знали вы или не знали об этих невозможных отношениях между Джандером и солярианкой?

Амадейро сказал дрожащим голосом: — Откуда мне знать?