Роботы утренней зари

Ее губы прижались к его губам, как бы принуждая его лежать спокойно. Он покорился, мельком подумав, что следует приказам, что он в самом деле устал, и пусть лучше она все делает с ним, чем он будет делать. И со стыдом подумал, что это как бы снижает его вину — «я тут ни при чем, она заставила». О, дьявол, какая трусость! Какое нестерпимое унижение! Но эти мысли тоже ушли. Откуда-то послышалась тихая музыка, температура в комнате поднялась. Одеяло исчезло, как и ночная одежда Бейли. Его голова была прижата мягким. Он знал, что это мягкое — ее левая грудь, а твердый по контрасту сосок был у его губ. Она тихо напевала под музыку убаюкивающе приятную незнакомую мелодию. Она мягко двигалась взад и вперед, ее пальцы пощипывали его подбородок и шею. Он расслабился, довольный, что ничего не делает и предоставляет инициативу ей. Когда она подвинула его руки, он не протестовал и оставил их лежать там, куда она их положила. Он не помогал ей, а когда ответил нарастающим возбуждением и кульминационной точкой, это было только от бессилия сделать что-то другое.

Она казалась неутомимой, и он не хотел, чтобы она остановилась. И он снова почувствовал полную роскошь детской пассивности — конечно, если не считать сексуального соответствия. Но, наконец, он не мог больше отвечать, и она, кажется, тоже; она легла рядом, положив голову во впадину между его плечом и грудью и перекинув руку через его тело. Ему показалось, что он услышал ее шепот:

— Спасибо тебе… спасибо…

Он удивился. — За что?

Теперь он почти не сознавал ее присутствия, потому что этот исключительно приятный конец тяжелого дня был как наркотик, как усыпляющее, и он почувствовал, как скользит прочь, словно его пальцы перестали держаться за скалу грубой реальности, и он может падать… падать в медленно колыхающийся океан снов.

Тут опять пришло то, что не приходит по вызову, а лишь само по себе. В третий раз поднялся занавес, и все события, начиная с его отъезда с Земли, сфокусировались в одной точке. Снова все стало ясно. Он старался заговорить, услышать слова, которые ему нужно было услышать, зафиксировать, сделать их частью его мыслительного процесса, но, как ни цеплялся он за них, они промелькнули и исчезли. Так что в этом смысле второй день Бейли на Авроре кончился так же, как и первый.

Когда Бейли открыл глаза, в окно лился солнечный свет, и Бейли приветствовал его, сам себе удивляясь. Солнечный свет означал, что гроза прошла, будто ее не было. Сам солнечный свет по сравнению с мягким, теплым, управляемым светом Городов — груб и ненадежен, но по сравнению с грозой он — обещание мира. «Все относительно», — подумал Бейли. Отныне он никогда не будет считать солнечный свет полностью злым.

— Партнер Илайдж!

У постели стоял Дэниел, а чуть позади — Жискар. Длинное лицо Бейли растянулось в редкой улыбке чистой радости. Он протянул к ним руки: — О, дьявол, мужики!

Он даже не осознавал в данный момент всю неуместность этого слова — когда я в последний раз видел вас обоих, я не был уверен, увижу ли вас снова.

— Ну, — мягко сказал Дэниел, — никто из нас не должен был пострадать.

— При солнечном свете я это вижу, но в прошлую ночь, хоть я и чувствовал, что гроза может убить меня, я был уверен, что вам, Дэниел, грозит страшная опасность. Казалось даже возможным, что и Жискару могут причинить вред, когда он будет защищать меня от превосходящих сил противника. Мелодраматично, конечно, но я был чуточку не в себе, вы понимаете.

— Мы знали это, сэр, — сказал Жискар, — поэтому нам было так трудно оставить вас, несмотря на ваш приказ. Но мы уверены, что в настоящее время это не является источником неприятностей для вас.

— Отнюдь нет, Жискар.

— Мы также знаем, что о вас хорошо заботились после того, как мы вас оставили, — произнес Дэниел.

Тут только Бейли вспомнил о ночных событиях. Глэдия! Он ошеломленно огляделся. Ее нище не было. Неужели это ему приснилось? Нет, конечно, нет. Это было бы невозможно. Он хмуро посмотрел на Дэниела, заподозрив, что его замечание носит чувственный характер. Нет, это тоже невозможно: робот, даже человекоподобный, не создан для скользких намеков.

— Заботились вполне хорошо. Но сейчас нужно, чтобы мне показали туалет.

— Мы здесь, сэр, — сказал Жискар, — чтобы помогать вам. Мисс Глэдия решила, что с нами вам будет удобнее, чем с кем-либо из ее штата, и она настаивала, чтобы мы делали все для вашего комфорта.

Бейли отнесся к этому с сомнением: — Я себя прекрасно чувствую, тай что меня не нужно мыть и вытирать. Я сам о себе позабочусь. Надеюсь, она это понимает.

— Не опасайтесь ничего, партнер Илайдж. Мы просто приглядываем, чтобы вам было удобно. Если вы захотите остаться один, мы подождем где-нибудь в сторонке.

— В таком случае, Дэниел, мы все уладим.

Бейли встал с постели. Ему было приятно, что он твердо стоит на ногах. Заботы о нем, когда его принесли сюда, и отдых сделали чудеса… и Глэдия тоже.