Роботы против фей

Мы быстро мчались в ночном небе: впереди, как сияющий метеорит, летела Динь-Динь, за ней – девочки, державшие меня за одежду и не дававшие упасть, а потом – все остальные. Я по очереди изучала своих спутниц, пытаясь понять, с помощью каких волшебных плутней от меня скрывают правду.

Подобно косяку рыб, несущемуся вперед, мы несколько часов летели, следуя за ветром, луной и звездами. Это было похоже на сон, более реалистичный, чем сама реальность. Несмотря на то, что степень моего отчаяния все усиливалась, какая-то часть меня страстно желала, чтобы этот полет длился вечно.

Но вскоре из темноты выросли огни другого берега. Мне было нетрудно определить наш курс над Северной Америкой – к цели нас вел мой мобильник со встроенным джи-пи-эс. И вот мы приземлились в центральном Огайо, на самой середине полуразбитой дороги, которая вилась сквозь стоянку для трейлеров.

Когда мы шли к нашей цели, залаяло несколько собак. То тут, то там в окошках показались лица, но никто не вышел, чтобы остановить нас.

И вот я встала перед двухсекционным зеленым трейлером, рядом с которым был припаркован видавший виды внедорожник. Найденные Девочки направились было к дому на колесах, но я преградила им путь, раскинув руки в стороны.

– Где Лилиан?

Динь-Динь, минуя меня, пролетела к окну. На задвинутой занавеске мелькал силуэт мальчика, размахивающего игрушечным мечом. Мальчика, который все позабыл.

– Ты глупая ослица! Что за игры ты устроила? Это вовсе не Питер!

Я едва слышала слова Динь-Динь, не будучи в силах отвести глаза от этого волшебного мальчика, который, увлеченно делая выпады мечом, прыгал и приседал за окном. Я придвинулась ближе, пока мои руки не коснулись холодной алюминиевой поверхности трейлера. Динь-Динь ничего не видела, но я-то знала, что это за мальчик.

Найденные Девочки нехорошо засмеялись, и две из них схватили меня за руки. Я не сопротивлялась. Пусть они убьют меня и разрежут на части – тогда я снова смогу летать. Улечу от всего и всех и найду свою Лилиан.

Внутри трейлера мужской голос спросил:

– Пит, ты уже почистил зубы?

Прыжки прекратились.

– Да, пап.

Раздался другой голос – женский, со строгими нотками:

– Питер…

– Хорошо, хорошо.

Если тени под силу изобразить послушание, то тень Питера сделала это. Мальчик поспешил к умывальнику и зубной щетке.

Как бы я хотела стать феей! Маленькой и способной переживать зараз только одно чувство, одно ощущение. Динь-Динь вряд ли за всю свою жизнь хоть раз имела дело с такой мешаниной смятения и горя, желания и боли, что обрушилась теперь на меня, словно огонь из тыквы Хеллоуина.

– Ты солгала!

– Да, – прошептала я.

– Кто там? – позвал мужчина, отец Питера. Его голос я знала во всех оттенках – любви и нежности, боли и страдания, безразличия и беспомощности.

Занавески разошлись в стороны. Я присела.

Динь-Динь и Найденные Девочки мгновенно исчезли. Обняв себя ладонями за плечи, я, незамеченная, прижалась к борту трейлера.

Занавески вновь закрылись, появились Найденные Девочки, но я их почти не видела, пребывая в том состоянии между сном и явью, где видения и реальные объекты плясали и гонялись друг за другом в вихре бесконечной игры.

Лилиан здесь не было. И все эти годы… я не искала. Я старалась убежать.

Подошла Этуаль, поигрывая дубинкой.

– Наказать ее? – спросила она.

– Вы не можете этого сделать, – прошептала я.

Подняв голову, я ждала.

– Она сумасшедшая, сломленная жизнью старуха. Пусть живет дальше, купаясь в своем безумии.

Но, когда они стали исчезать, друг за другом растворяясь в воздухе, я вдруг проговорила, не думая:

– Постой! Не бросай меня, Динь-Динька!

Фея подлетела ко мне.

– Как ты назвала меня?

Осколки памяти прорвались сквозь полузабытье.

– Когда-то я звала тебя «Динь-Динька»!

– Ты говорила, что я забрала твою дочь, – сказала Динь-Динь, подлетев ближе и заглядывая мне в глаза. – Но ее нет среди моих Найденных Девочек. А вот ты среди них была.

Это были самые жестокие слова из тех, что могла произнести фея. Если бы Динь-Динь забрала Лилиан, у меня был бы шанс вернуть ее. Но фея не делала этого. Правда пронзила меня как стрела и бросила на землю, оживив воспоминания, от которых я так долго пыталась скрыться. Зуммеры больничного оборудования. Бледная, опавшая кожа. Предохраняющая от пролежней пудра, рассыпанная по коже Лилиан.

– Мы жили в доме на окраине Колумбуса, – глухо проговорила я. – Я была дома с Лилиан. Она упала с лестницы и ударилась головой. Так и не проснулась.

Больше месяца мы оставались с ней в больнице, молились и надеялись на чудо.