Ритмы ночи

— Ну? — Она скрестила руки на груди. — Что-то не так со мной? Почему ты меня не хочешь?

— Ты все неправильно понимаешь, Синеглазка. — Он глубоко вздохнул. — Я так давно хочу тебя — с шестнадцати лет. Мысли, что крутились у меня в голове… понимаешь? За такое сажают в тюрьму.

Она поморщилась, закрыв глаза, будто ее ударили в лицо. А у него было такое чувство, будто он открыл, наконец коробку, которую слишком долго держал закрытой — не решался. Слишком долго молчал, держал все в себе, и сейчас, начав говорить, не мог остановиться.

— Я ревновал тебя к своему брату все эти годы: у него, видишь ли, хватало смелости пригласить тебя погулять, а у меня нет. Все думал: что я могу предложить такой девушке, как ты? Да ничего. У меня и времени-то не было, всегда работал по хозяйству.

Она смотрела на него испуганными, широко раскрытыми глазами. Он вдруг усомнился, правильно ли поступает. Зачем выпаливать все это сразу — всю правду? А что, если она изменит свое решение и улетит не через неделю, а сегодня же?

— Ты думаешь, эти две ночи, которые мы провели вместе, — все, что мне нужно? Синеглазка, я бредил тобой после того, как ты уехала, — каждый день, каждую минуту, постоянно: в постели, в конюшне, под душем… — Ему не хватало воздуха, он задыхался от волнения. — Ни одна из тех картин, что я представлял себе, и в сравнение не идет с тем, что у нас было. Моя бы воля — закрыл бы тебя на замок и спал бы с тобой каждую ночь напролет, до утра. — Он опять глубоко вздохнул и тряхнул головой от переполнявших его чувств. И тут увидел, что она улыбается. Подошел к ней ближе. — Иди, садись в машину!

— Нет!

— Иди, я сказал!

Она не двинулась с места.

— Не надо меня дразнить, Синеглазка, ты ведь знаешь, что может произойти.

Она утвердительно кивнула головой и тоже посмотрела ему прямо в глаза.

Как тихо у него в доме — только часы тикают да собаки жуют корм на кухне. В душе Дэниела происходила отчаянная борьба: ему надо уйти, а он не может. Он уже чувствует, что эта битва обречена на провал. Как отойти от нее, когда она притягивает его как магнит! Еще раз ляжет с ней в постель — вообще не сможет ее отпустить. Ему невыносима мысль, что придется просить, умолять ее остаться с ним.

— Пожалуйста! — прошептал он с мольбой. — Уходи, Мэг!

— Не могу. Ты мне нужен, Дэниел.

Эти слова, как удар молотом по голове. Он уставился на нее широко раскрытыми глазами.

— Ты так мне нужен, Дэниел! Мне очень плохо без тебя.

Ее глаза… она говорит правду. И он сдался.

Наконец-то она открыла то, что давно таилось в глубине сознания: Дэниел ее друг, самый лучший, давний друг. И в этот момент, когда он приблизился к ней, она вдруг испытала леденящий страх. Она раздразнила его, он сейчас просто охваченный желанием мужчина, который уже не владеет собой…

Но он поднял ее на руки — и эта мысль, как и все другие, покрылась туманной пеленой, отдалилась, стала неважной. Он принес ее в спальню, бросил поперек широкой кровати, быстрыми, лихорадочными движениями стал раздевать ее: кроссовки, джинсы, футболка, трусики — он все это отбрасывал. Холодный воздух охватил обнаженное тело. Звук упавших джинсов — Мэг еле заметно приоткрыла глаза: снял футболку — какая прекрасная мускулистая грудь… Она опустила веки.

Вот он уже рядом с ней… Внутри нее… Без предупреждения, без подготовки. Не надо никакой подготовки — она и так ждала его, давно, была готова и ждала. Приняла сразу, выгнулась, как змея, чтобы он вошел глубже, был в ней весь, без остатка. Вцепившись в его бедра, яростно толкала его в себя. Еще! Опять закрыла глаза, почувствовав его приглушенный стон. Потом все ее чувства спутались. Они так хотели друг друга, так истосковались, что не было никаких слов.

Он пришел к завершению так же быстро, как и она, сразу после нее. Она была так поглощена, захвачена, что не слышала его глухого рычания, затем вскрика, как под пыткой. В тишине он безвольно уткнулся ей носом в основание шеи и больше не шевелился.

Она проснулась в его постели и не могла вспомнить, как оказалась под одеялом, легла вдоль кровати. Видимо, Дэниел уложил ее сонную. Он спал рядом, тихонько посапывая. За окном кромешная тьма. Она лежит на его мощной руке, а другой рукой он крепко обнимает ее, будто боится, что она исчезнет…

Она лежала и думала: что же будет дальше? Единственное, в чем она была уверена, — все теперь будет по-другому. Как прежде просто не может быть. Все изменилось. А как по-другому она не знает. Но то, что было, — ушло навсегда. Они не смогут жить порознь, они теперь принадлежат друг другу. Чем быстрее Дэниел поймет это, тем лучше для них обоих.

Вряд ли из нее получится образцовая фермерская жена — иллюзий нет. Это тяжелый, возможно, даже непосильный труд. Ну что ж, Дэниел ее всему научит. Она желает помогать ему во всем, что он делает здесь, на ранчо, хоть немного облегчить его тяжелую ношу. Она станет для него источником комфорта, уюта, тепла, любви…