Рикошетом

Этого не могло быть. Я не хотела видеть, как директор Гарт подозвал Зака поближе. Я не хотела видеть, как мой парень подошел к микрофону и провел рукой по волосам, совершенно невозмутимый.

Просто это не могло быть правдой.

Но именно так оно и было.

– Я думаю, меня сейчас стошнит, – сказала я, схватившись за живот.

– Мы еще не знаем, что происходит, – Мэдисон ободряюще сжала мою руку, но это никак не помогло развязать узел в моем животе.

Кровь заревела у меня в ушах, когда директор Гарт начал говорить. Я видела, как шевелились его губы, но я не слышала его из-за стука своего сердца о грудную клетку. Хотя мне и не нужно было слышать этого. Я знала, что происходит… Я поняла это в ту же секунду, как увидела Зака, стоящего там в футболке «Гадюк».

Он был в команде.

Но он был не просто членом команды, он был капитаном.

Спортзал сошел с ума, топая ногами и выкрикивая имя Зака. Мессия. Мессия. Мессия. Пока я сидела там, желая, чтобы он посмотрел на меня, желая, чтобы он подал мне знак – любой знак, – что это было не по-настоящему. Что все это был какой-то ужасный кошмар, от которого я проснусь в любую секунду. Потому что Зак ненавидел баскетбол… у нас был клуб и все такое.

Но потом его глаза нашли мои, и у меня перехватило дыхание. Парень, смотревший на меня в ответ, вовсе не был моим Заком.

Он был кем-то совершенно другим…

– Значит что-то произошло между балом выпускников и тем школьным собранием?

– Это не новая серия сериала «Настоящее преступление», Джози. Я не жду, что ты раскроешь тайну моего эпически разбитого сердца от рук Закари Мессия.

– Но что-то должно было измениться или произойти. Ты не можешь просто однажды проснуться и решить, что больше никого не любишь.

Я тоже так думала, но Зак стоял там перед всей нашей школой, принимая должность капитана команды. И никто не усомнился в нем, потому что он был младшим братом Деклана Мессия. Баскетбол был у него в крови, даже если бы ему потребовалось некоторое время, чтобы принять это.

– Он поздно начал, – говорили они, как будто это каким-то образом все улучшало. – Мы всегда знали, что он пойдет по стопам своего брата.

Но еще более удивительным был тот факт, что он был хорош.

Судя по слухам в школе, а их было много, Зак был прирожденным игроком в баскетбол. Я не знала, потому что, если моя ненависть к игре была сильной до его предательства, после этого она превратилась в сильнейшую бурю.

Все это время мы жаловались друг другу на то, как баскетбол разрушил наши жизни. Все время, пока мы лежали в домике на дереве, мечтая о том, чтобы у нас были другие братья, другие отцы... это казалось слишком хорошо, чтобы быть правдой, когда Зак нашел меня тем летом, плачущей на пляже. Я думала, что дело было во мне, что обида и отрицание, которые я испытывала к своему отцу, были неестественными. Что ревность, которая горела в моих венах по отношению к Каллуму, была нездоровой.

С Заком я чувствовала себя нормальной.

Он заставил меня почувствовать себя любимой и желанной... и достойной.

А потом в одну секунду он лишил меня этого.

– Разве ты не хочешь знать правду? – вопрос Джози вернул меня в реальность.

Правда.

Боже, я мучилась из-за правды. Проводила бесчисленные дни, наблюдая, как Зак становится мистером популярность. Он тусовался с популярными ребятами... встречался с популярными девчонками. И он ни разу не попытался объяснить все.

Я спрашивала его. Конечно спрашивала. Вначале я плакала и умоляла его объяснить все. Но ответ всегда был одним и тем же. Мы были ошибкой, и мне нужно было это забыть.

Ошибка.

– Он назвал нашу любовь ошибкой, – выпалила я.

В глазах Джози светилось сочувствие.

– Какой придурок.

Я тоже так думала.

Годами.