Рикошетом

Под струями воды было безопасно. Джози не слышала моих рыданий. А если она не слышала меня, то и не могла задавать больше вопросов. Тогда мне не пришлось бы говорить ей, что я плачу не из-за себя.

Я плакала из-за мальчика, которого когда-то знала.

Из-за мальчика, который был моим лучшим другом во всем мире. Из-за мальчика, которого я хотела... из-за мальчика, которого я любила.

Но больше всего я плакала из-за того мальчика, который разорвал мое сердце и заставил меня усомниться во всем, что я знала о любви и дружбе, и который не заслуживал моих слез.

Он не заслуживал моего сочувствия или душевной боли.

Но моему сердцу было не все равно.

И там, под защитой льющейся на меня воды, мое предательское сердце все еще плакало из-за него.

_______

Проведя пару часов за бессмысленным просмотром телевизора, Джози настояла, чтобы мы отправились на разведку. Она довольно хорошо знала кампус, так как часто навещала Джоэла в прошлом году. Мы посетили ярмарку сообществ, собирая купоны и приглашения на бесплатные пробные занятия. Джози записалась на курсы самообороны, но я пас. Также быстро я отказалась от сообщества фотографов. Но я остановилась у столика студенческого сообщества «Общественное движение». У них была масса предложений для людей, желавших участвовать в общественной деятельности и быть полезным.

– Заинтересовались помощью местному сообществу? – спросила девушка, обслуживающая палатку.

– Может быть, – я пролистала одну из брошюр, остановившись на проекте, который вызвал у меня интерес. – Вы работаете с детьми, пережившими утрату? – моя грудь сжалась, волна боли накрыла меня.

– Да. Это звучит жутко тоскливо, но на самом деле это один из наших самых полезных проектов. Это... то, что могло бы вас заинтересовать?

– Может быть.

– Потрясающе. Могу ли я попросить вашу электронную почту и отправить вам дополнительную информацию? Кстати, я Лидия.

– Калли, – я улыбнулась, принимая ручку и блокнот. Нацарапав свою электронную почту, я вернула его обратно.

– Отлично, я или кто-то из других волонтеров скоро свяжется с вами.

– Спасибо, – я собралась уходить, но ее голос заставил меня остановиться.

– Эй, Калли, могу я спросить тебя кое о чем?

– Конечно.

– Почему именно этот проект?

– Я потеряла маму в этом году, – призналась я, слова пронзили мое сердце словно шипы.

– Боже, мне так жаль.

– Спасибо.

– Я почувствовала... что-то, – она слегка улыбнулась мне, – но не была уверена. Горе забавным образом преследует тебя, – я кивнула, и она продолжила. – Я потеряла своего отца пять лет назад. Он служил в армии. Это никогда не пройдет, понимаешь? – ее окутала печаль.

– Мне жаль.

Она тоже кивнула, а затем наступила пауза. Что еще мы могли бы сказать?

– Я должна... – я повернул голову туда, где стояла Джози, махая мне рукой.

– Конечно. Увидимся, – она взглянула на мою запись, – Калли Джеймс.

– Пока.

Я почувствовала, как Лидия наблюдала за мной, когда я подошла к Джози. Ее слова застряли в моей голове, ее странное замечание о моем горе шло за мной тенью. Думаю, было нетрудно разглядеть темные круги вокруг моих глаз или улыбку, которая почти не касалась их. Но Джози и Джоэл этого не заметили. Может быть, это была одна из тех вещей, которую вам нужно было испытать на собственной шкуре, чтобы понять, словно ты член тайного сообщества.

Я подавила горький смех. Это было не то сообщество, частью которого мне бы хотелось стать. И не уверена, что кто-нибудь вообще захотел бы.

– И что все это значит? – спросила меня Джози.

– Я могла бы подумать о волонтерстве.

– Аккуратнее. Боюсь, что Джоэл и некоторые ребята из команды принимали в этом участие в прошлом году. Они провели несколько спортивных занятий с детьми в местном общественном центре. Тренер Бакстер большой специалист по такого рода вещам.

– Вы с Джоэлом довольно близки, да? – спросила я, когда мы шли под лиственный навес, ведущий в сторону от Студенческого союза.

– Да. Между нами разница всего семнадцать месяцев, так что мы всегда были близки, – она остановилась, аккуратно взяв меня за руку. – Мы собираемся поговорить о том факте, что Каллум Джеймс – твой брат?

– Как ты... – я остановила себя. Конечно, она знала. Глупо было думать, что мне удастся оставаться инкогнито.

– У меня было предчувствие, и ты только что подтвердила его. Твое лицо, когда мы говорили о том, что Джоэл Скорпион, вроде как сказало об этом, и ты испугалась, когда увидела Зака... Почему ты мне не сказала? – она сочувственно улыбнулась мне, указывая на скамейку. Мы сели, и я устало вздохнула.

– Это долгая история, но я буду кратка. Баскетбол всегда был всем для Каллума. Когда мы росли, наш отец души в нем не чаял. И я имею в виду, что Каллум просто напросто не может сделать ничего плохого, солнце светит из его задницы, заставляя поклоняться ему. Затем появилась я, и в моем теле не было не единой спортивной косточки, я не соответствовала стандартам Джеймсов.

– Ауч, это должно быть больно.