Ричард III

Как же иной раз судьба замысловато играет с людьми. А может, как говорят отцы церкви, «сие происки Люцифера» или «непостижимый замысел Господа»? Глупость. Всё глупость. Так, как способен навредить себе и близким человек, никакой высшей силе неподвластно.

Дик ждал невообразимо долго. Казалось, мгновения растянулись в часы, а минуты стали днями. Но вот правый фланг полностью построился. Глостер несколько раз глубоко вздохнул — оказывается, он сдерживал дыхание всё это время — и дал сигнал к атаке.

   — Йорк! — раскололась тишина.

Серри прижал уши и прыгнул вперёд, сразу переходя на галоп. Конь сейчас казался огромной скалой, сорвавшейся в пропасть. Или горным селем, сметающим на своём пути любые преграды. Ничто на свете не смогло противостоять этой мощи.

   — Йорк!

Родился ветер. Засвистел в ушах, попытался обогнать, остановить, но смиренно пристроился рядом, став союзником. Туман всё ещё висел в воздухе. Капли влаги покрывали доспехи и всё вокруг. Ричард вдыхал прохладную сырость. Она бодрила и придавала сил. А по жилам разносился живой огонь, пьянящий лучше любого вина, восторг — предшествие схватки.

   — Йорк! — присоединился Дик к общим крикам. — LOYALTY! ME! LIE!..

И успел удивиться, услышав где-то рядом:

   — Глостер!

А кони всё набирали скорость, становясь горным обвалом, штормом, лавиной и лесным пожаром. Всей своей мощью йоркисты обрушились на левый фланг Уорвика и смяли его, почти не ощутив сопротивления.

Казалось, ланкастерцы даже не поняли, что произошло. Дик рубил и уклонялся. Серри бил копытами и скалился. Это была его излюбленная тактика, отчего-то внушающая страх и робость другим коням.

Герцог пригнулся к вороной гриве, пропуская над головой мокрое от росы лезвие боевого топора. Рубанул в ответ. Противник не успел вскинуть щит. Следующий попытался сблизиться с Диком и, блокировав его меч, ударить датой. Серри громоподобно заржал и укусил за шею ланкастерского жеребца. Тот отпрянул от гнедого точно от волка, взвился на дыбы и сбросил хозяина.

   — Йорк! — закричал Дик, схлёстываясь со следующим противником.

   — Глостер! — отвечали ему рядом и сзади.

Ланкастерец упал на землю и затих, не пытаясь подняться. Ричард повертел головой в поисках новых врагов, но те почему-то кончились. Левый фланг Уорвика был смят, опрокинут и уничтожен.

Глава 6

Стремительная атака Глостера сбила весь боевой порядок. В создавшейся ситуации оставалось только отступить. Уорвик, стремясь спасти положение, отправил одну из резервных частей на левый фланг, на помощь Эксетеру, но отчаявшийся граф не сумел переломить ситуацию. Оставшиеся силы Кингмэйкер бросил в центр боя, куда ударил Эдуард, лично возглавивший атаку.

Тем временем туман окончательно поглотил Джона де Вера и остатки правого фланга. Время шло, Оксфорд плутал. По пятам за серым Шерифом следовал знаменосец с фамильной серебряной звездой на стяге. Это было то малое, что вселяло в графа уверенность и заставляло поднимать голову. Попранная гордость требовала отмщения. В конце концов Джон рассчитывал вернуться в строй или всё же отыскать йоркистов и схлестнуться с подлецами в честном бою.

Граф уже представлял, как самолично оторвёт голову щенку-Глостеру. Ведь наверняка подлая ловушка — его проделка. Ни один из честных рыцарей не додумался бы до такого. И конечно же Джон не подозревал о том, как на самом деле выглядит в тумане его герб.

Союзным войскам, к которым Оксфорд всё-таки выбрел, звезда на его флаге показалась йоркистским солнцем — эмблемой Эдуарда IV. Немедленно прозвучал сигнал, а несчастный де Вер и столь же неудачливый отряд оказался атакован собственными силами.

Ланкастерские лучники нацелились на звезду графа Оксфорда. Они ударили градом стрел по своему исчезнувшему правому флангу. Закрывшись щитами, утыканными стрелами, словно ежи иглами, отряд поспешил нырнуть обратно в туман и окончательно покинуть поле боя.

   — Измена! — кричали бывшие ланкастерцы.

   — Измена! — орал Джон де Вер едва ли не громче всех.

Их крики были услышаны. Известие вихрем облетело войска, внеся сумятицу в сердца воинов, пока не участвующих в схватке, и панику в тех, кто уже сражался с йоркистами. Неизвестно, кто первым крикнул о предательстве. Ланкастерцы кинулись друг на друга. В общей свалке брат Уорвика, граф Монтэгью, погиб от руки союзника, и весть об этом немедленно распространилась в рядах армии.

К этому моменту туман наконец начал редеть. Серость неба подёрнулась голубизной, и наконец выглянуло солнце. Видимость улучшилась, и ланкастерские предводители смогли оглядеть поле боя. Представшая перед глазами картина повергла их в смятение.

Левый и правый фланги не существовали. Где-то на периферии ланкастерцы добивали друг друга. Центр боролся с наступающими йоркистами, которые теперь превосходили числом войско графа Уорвика. Весть о гибели брата стала для Невилла последней каплей. Кампанию он проиграл. В последний раз окинув взглядом поле боя, он поспешил к лошадям.

* * *

   — Ваше Величество!