Ричард Длинные Руки – маркграф

– Ваша светлость! – сказал я предельно искренне. – Ну зачем делать то, что не хочется? Так поступают только припертые к стене. У вас снова все стабильно! Да и, честно говоря, вы не сможете сделать меня выше ростом, шире в плечах, а меч мой таким, чтобы сам дрался, а я только смотрел… Я вообще люблю смотреть, когда дерутся. Все, что можете предложить, мне не понадобится! Я выбрался из своего медвежьего угла посмотреть мир, и я это обязательно сделаю.

Герцог слушал внимательно и с непроницаемым лицом. Леди Иля смотрела большими глазами, словно старалась понять, что у меня там глубже под откатанными словами, ибо язык дан человеку для сокрытия мыслей.

Герцог откинулся на высокую спинку трона, лицо одеревенело, словно никак не может собраться с мыслями.

– Вы собираетесь уехать? – спросил он непонимающе.

– Да.

– Из нашего замка?

– Из Ундерлендов, – ответил я. – Сперва хочу посмотреть океан, все-таки земли некоторых лордов выходят к воде… Здесь есть порт? Или надо возвращаться в Сен-Мари? Я слышал, в Тарасконе много кораблей. Если удастся попасть на борт, я бы побывал на островах, а больше всего хочу доплыть до Юга!

Он нахмурился.

– Что-то я не понял, сэр Полосатый.

– Спрашивайте, – сказал я любезно. – На все отвечу! Даже на то, чего не знаю.

Он не усмехнулся на попытку сострить, спросил неприятным голосом:

– А как же леди Жозефина?

– Что с ней? – спросил я. – Заболела?.. А с виду такая крепенькая, хоть и бледновата, правда… Но это сказывается врожденный аристократизм и недостаток солнца.

– Леди Жозефина здорова, – сообщил он холодновато.

– Слава Богу, – сказал я и перекрестился.

– Дело в другом, – ответил он медленно, – я просто не думаю, что она захочет, чтобы ее муж отправлялся на острова. Тем более на Юг. И вообще покидал Ундерленды.

Леди Иля засмеялась, словно муж неожиданно отмочил великолепную шутку:

– Ха-ха, ты великолепен, милый Ульрих!.. Сэр Полосатый сейчас со стула рухнет.

Я засмеялся еще громче:

– Что вы, леди Иля, я же прекрасно понимаю, что его светлость шутит! Великолепный солдатский юмор, простой и незамысловатый, но яркий и неожиданный, он нравится как простым людям, так и самым утонченным аристократам. Его светлость прекрасно знает, что я и не мечтал породниться с вами!

Герцог смотрел на меня с прежним непроницаемым лицом, но в глубине его глаз я читал, что сказанное вовсе не было шуткой.

Я развел руками и окинул взглядом зал.

– Я все это сделал, чтобы оказаться в этом великолепном месте и сидеть с вами за одним столом! Разве это не достаточно высокая честь? Все это называется великим ратным трудом к вящей пользе Отечества. В данном случае вашего. В смысле, анклава, который еще не отечество, но над этим потом поработают. О наградах и не помышлял, я весь из себя сама скромность и застенчивость, Ваша светлость, вы ж меня насквозь видите, как один наш государь бояр! Ваша прекраснейшая дочь свободна, свободна, свободна!.. Во всех смыслах. Вы уж пристройте ее с государственной пользой, увязав династическим браком. Например, с графом Трандертом.

Он все еще не сводил с меня глаз, каменное лицо не меняется, умеет держать, буркнул:

– А почему не с Витерлихом?

– Пьет много, – ответил я с сожалением. – Будь он сыном виконта – еще можно, но барон… гм, так и герцогство пропьет. Да и земли занимает неудобные.

– А барон Феофан?

– Не имеет выхода к морю, – ответил я. – А еще над его землями висит тысячелетняя вражда с соседями. Сейчас опустошают его приграничье, там приходится держать прожорливую армию. Свои служить не хотят, приходится набирать чужаков, а это истощит казну. Вам оно надо в такое ввязываться?

Он подумал, кивнул.

– Ладно. А что скажете о Бульбоне?

– Этот всем хорош, – согласился я. – Да только чересчур крут и воинствен. Даже для нашего драчливого времени. Давно не получал по рогам, шел от победы к победе, но уже видно, что совсем закусил удила и потерял осторожность. Он и вас постарается сразу же сместить, чтобы захватить в свои руки побольше войск и казны для кормежки войск. Ну, мне все равно, что он с вами сделает…

Он буркнул саркастически:

– Ну, спасибо.

– Мы ж о судьбах страны, – напомнил я, – что наши жизни? Так вот, устранив вас, ввяжется в большую войну, стремясь захватить мир, но там и обломают. И покруче обламывали! А победители сами придут сюда. И все пожгут и снесут… Граф Трандерт – самая удачная кандидатура. Его земли имеют выход к морю, защищены от соседей широкой бурной рекой, старой вражды с кем-то нет, у него мир и покой, народ богатеет…

Он вздохнул, прорычал устало и разочарованно:

– Знаете, сэр Полосатый… До этого разговора я думал, как бы вас отговорить от руки моей дочери… дать что-нибудь такое… ну, не равноценное, понятно, но все-таки… а вот сейчас отказываетесь, снимая с моих плеч такую гору, но мне что-то не весело. Думаю, лучше бы отдать дочь все-таки в ваши руки.

Я поклонился, сказал твердо:

– Думая токмо о вящей славе и благе вашего Отечества, вынужден отказаться.