Ричард Длинные Руки – маркграф

– Могу, – возразил я. – Герцог после неудачного переворота попал в плен к Барбароссе. Тот его продержал недолго, а так как в прошлом были почти приятелями, отпустил без выкупа. А пока держал в плену, рассказал, как некая черная секта, проникнув в орден, вызнавала его… ваши тайны. И даже попыталась, уничтожив герцога, захватить власть в Фоссано в свои руки! Ваш проклятый Ричард Длинные Руки спасал королевство не от герцога Готфрида, а от заговорщиков черного культа!

Он медленно бледнел, лицо вытянулось, а под глазами пролегли глубокие темные тени. После долгого молчания проговорил тяжелым голосом:

– К сожалению, у нас нет связи с Брабантом. Оборвалась так внезапно, что наводит на тревожные мысли. А посылать гонцов трудно и накладно, одиночкам не пройти по дорогам над пропастью, а отряд привлечет внимание захвативших Сен-Мари варваров.

– Но сейчас их нет.

Он кивнул.

– Потому я сразу же послал людей к герцогу Готфриду. Надеюсь, он расскажет все очень подробно. Молитесь, сэр Полосатый, чтобы ваши чудовищные слова оказались правдой.

– Лучше бы они оказались неправдой, – возразил я. – Но, увы, это правда, благородный сэр Ульрих! Простите за такие недобрые вести. Понимаю, вы предпочли бы получить поражение в прямой схватке за власть, чем знать, что вас мерзко использовали более хитрые, циничные и беспринципные.

Он угрюмо смотрел, как я встал, откланялся и пошел к двери. Лицо его осунулось и постарело. Я оглянулся, вздохнул и тихонько прикрыл за собой дверь.

В зале веселый гвалт, песни, музыканты уже играют лишь бы погромче, все равно никто не слушает, лица благородных рыцарей раскраснелись, пряжки на поясах сдвинуты.

Леди Жозефина посмотрела на меня с ехиднейшим интересом.

– И в чем это были ваши руки, сэр Полосатый? – осведомилась она. – Вы так долго их мыли…

– Хоть мы погрязли в чистоте и уюте, – сказал я, – но руки и шею мыть надо. Я почему-то уверен, что вы шею мыли. Недавно, даже на этой неделе.

Она нахмурилась.

– Какой вы учтивый, сэр Полосатый!

– По части учтивости лучше пересолить, – согласился я, – чем недосолить. Так мне говорила бабушка.

Она наморщила носик.

– А вот граф Биллун говорит, что с настоящей учтивостью вы и близко незнакомы! Что вы ему скажете?

Я пожал плечами.

– Бабушка меня учила, что, если осел меня лягнет, не стоит отвечать ему тем же.

– Но вы подружились с сэром Витерлихом, а он не замечен в куртуазности!

– Если дружишь с хромым, – сказал я, – сам начинаешь прихрамывать. Вообще-то я встречал людей, что оказывались неучтивыми потому, что были чересчур учтивы, и несносными из-за чрезмерной вежливости. Все хорошо в меру, моя милая леди.

Она вспыхнула глазами, щечками и отрезала с повышенным жаром:

– Я не ваша милая леди!

– Я сам содрогаюсь, – признался я. – Брякнул вот и трепещу, когда представил, что пытался бы разморозить ледяную королеву! Не-е-е-ет, мне чего-нибудь попроще…

Иля смотрела с интересом и удовольствием. Ей, судя по ее виду, такая пикировка куда любопытнее, чем бесконечные разговоры мужчин о способах разделывания оленьей туши и как лучше содрать шкуру с лесного кабана.

В зал вместе со слугами вошел паж герцога, крохотный и чуть не лопающийся от важности мальчишка лет семи, одетый с непомерной пышностью. Не особо привлекая внимание, он обогнул стол и, приблизившись к леди Иле и ее дочери, что-то сказал, а потом, не дожидаясь ответа, приблизился ко мне и пропищал тоненьким, как у комарика, голоском:

– Сэр Полосатый, его светлость приглашает вас на обед в свои покои.

– Обед, – пробормотал я и покосился на бурное застолье, – а это что?

– Это не обед, – пояснил он как умел.

– А-а-а, – сказал я, – передай его светлости мою наиискреннейшую благодарность. Скажи, я бесконечно тронут и растроган и, конечно же, не приду, а прилечу!

Паж исчез, я минут десять еще поторчал за столом, слушая гам и веселые вопли, потом снова зазвучали пьяные песни, это чересчур даже для моих не слишком музыкальных ушей, я поднялся и, выдерживая блаженно-счастливую улыбку, пошел из зала, время от времени хватаясь за стену.

Паж меня встретил у выхода, учтиво хоть и несколько неуклюже поклонился.

– Следуйте за мной, сэр.

– Следую, – ответил я весело. – Веди, будущий победитель драконов!

Он повеселел и, растеряв важность, попробовал поскакать от счастья на одной ножке, но пышный костюм помешал. Мимо нас прошли покои герцога, кабинет с коллекцией оружия, наконец в залитом радостном светом коридоре блеснула золотыми накладками массивная дверь. Я обратил внимание на золотую ручку, где в основании поблескивает россыпь мелких рубинов.

Паж постучал в дверь, после паузы отворил и сказал с поклоном тем же комариным голоском:

– Прошу вас, сэр!

Я переступил порог, быстро охватывая взглядом помещение и обстановку. Небольшая уютная комната, везде богато и пышно, только вместо люстры торчит металлический крюк, но свет падает сверху ровный, чистый, радостный, переливается искрами в дорогих бокалах и фужерах.

За столом только герцог, но свободных стульев еще три. Сердце мое тревожно екнуло, слишком уж тесен круг, здесь хрен затеряешься.