Рядом со мной (ЛП)

У них не то чтобы много времени, но он по-свински вел себя с ней в кабинете шефа за день до этого, а ведь верит в то, что к людям нужно быть справедливым. Ему подобной привилегии предоставлено не было.

Кивнув в знак согласия, он наблюдает, как она расстегивает пуговицу белой рубашки, снимает заколку с волос, опускающихся длинными волнами вокруг ее лица, рассыпающихся по плечам. Он моргает и вдруг словно оказывается в кадре фильма, когда главный женский персонаж распускает по плечам волосы, неожиданно демонстрируя свою доселе скрытую красоту, спрятанную в мире, где правят мужчины.

На таких сценах он обычно закатывает глаза, но в реальной жизни это выглядит иначе. Сержант Кент красива. Слишком красива.

— Вы все равно похожи на копа, — произносит он ровным голосом.

А я чувствую себя грязным похотливым стариканом, мелькает мысль, которую он незамедлительно и яростно удушает. Не время и не место об этом думать. Работать! Но это чистая правда: она все равно похожа на копа — да, головокружительно сексуального, но все же копа.

На миг вспыхивает ее улыбка, словно он одарил ее самым приятным на свете комплиментом, но когда она заговаривает, в ее голосе нет и следа аристократического акцента. Она расстегивает еще одну пуговицу, и ему остается сказать только: «Сойдет».

***

Она играет роль тупенькой телочки — таких часто недооценивают, такие источают чувственность и уязвимость, и так и манят, как бы говоря: «затрахай меня до бесчувствия». Прежде чем выбраться из машины, она копается в сумочке и вынимает сережки и браслет.

Несмотря на строгий костюм, ее драгоценности и то, как она покачивает бедрами, ступая на высоких каблуках (он заметил туфли раньше и мысленно заметил, что нужно поговорить с ней об этом так, чтобы не прослыть мудаком-сексистом), так и кричат «эскорт».

Получилось. Она не знает, с кем имеет дело — тут она полагается на напарника. Она просто играет свою роль, говорит по большей части он сам. Но она добывает некоторую полезную информацию.

Ну да, ему хочется влепить кулаком русскому, распускающему с ней руки, но он говорит себе, что такое желание вполне нормально: он отвечает за Викторию, он ее напарник. Так и должно быть.

Но верит ли в это он сам?..

***

За спиной ее зовут королевкой или Ее Величеством. Постепенно разносится молва о ее семье, о том, насколько ее семья могущественна. Уильям со своей стороны видит только, что она усердно работает: часто, приезжая на работу утром, он видит ее уже за столом, и уходит она даже еще позже, чем он сам. Она никогда не жалуется на бумажную работу, так же досадует на бюрократические проволочки, как все остальные, и даже если кто-то из их коллег (в широком смысле этого слова) усложняет ей жизнь, она работает в коллективе.

С удивлением он понимает, что ему нравится работать с Викторией: она умна, имеет классное чувство юмора, похожее на его собственное, и доброе сердце. Большую часть рабочего дня они вместе. Она не задается, вроде бы ценит его опыт и знания, и, что ему нравится, не обращает внимания на офисные сплетни. Они напарники, и он и сам не замечает, как начинает дорожить их партнерством — оно заново влюбляет его в работу, в профессию.

Однако далеко не сразу — только несколько месяцев спустя, когда Эмма Портман изображает лицом свое коронное: «Какого хрена, Уилл?» — он понимает, что всё зашло куда дальше, чем он мог предположить. Это происходит, когда он наконец замечает, что они с Викторией на месте преступления пьют кофе из одного стаканчика. И это кажется совершенно естественным — они делают так уже много недель. Вот такая у них привычка. Большое дело.

Большое дело.

Эмма Портман — судмедэксперт. Он всегда рад работать с ней: они знают друг друга чуть ли не всю жизнь, с тех пор, как он еще пацаном изучал юриспруденцию, а она медицину, когда им едва ли могло прийти в голову, что они будут работать в Скотланд-Ярде. Она всегда знает, что ему от нее нужно, у нее почти сверхъестественный талант наскребать ДНК и отпечатки пальцев из воздуха. Она очень, очень хороший специалист.

А друг из Эммы еще лучше — и когда его жизнь превратилась в кошмар, именно она помогала ему собирать осколки, а он делал то же для нее.

— Какого хрена? — шепчет она. Виктория расспрашивает одного из свидетелей, а Уильям с Эммой осматривают тело.

— Пардон? — искренне недоумевает он.

Эмма смотрит на огромный стакан кофе в его руке, тот самый, который передала ему Виктория, отхлебнув из него сама. Переводит взгляд на Уильяма и повторяет: «Какого. Хрена?»

Уильям моргает, глядя на пластиковый стаканчик. Виктория не пользуется помадой, но он никак не может отвести взгляда от места, которого касались ее губы, когда она пила свой — их — кофе.