Но остается нерешенный вопрос о совместном проживании. Он даже не пытается понять меня. Да, я люблю его. Да, я планирую провести с ним всю жизнь. Мне не нужно личное пространство. Я не боюсь спешить, но почему-то боюсь пойти на такой шаг. Его родители не против наших отношений, но жить вместе в квартире, которую купил ему отец – это серьезный шаг. И я готова его сделать, но не сейчас. Я хочу показать, что вполне самостоятельна, потому я так не уверена в себе и глубоко в душе просто жажду одобрения его родителей. Мне не хочется, чтобы они думали, что я приживалка. Ведь чтобы Стайлз ни говорил, как бы ни убеждал меня, что ему все равно, это его родители. Он любит их, а они его. Я не должна быть зерном раздора. Мы должны прийти ко всему этому постепенно. Я так хочу, чтобы он понял меня, но это стоит между нами стеной.
Сегодня Айк приехал вместе со мной, и весь день сводил с ума Алисию. Доктор Коллинз осматривает его и заверяет, что мой пес здоровее каждого из нас и всех вместе взятых.
— Возьми вот эти витамины. — Он протягивает мне большой пузырек с небольшими прозрачными шариками. — Это хорошо для кишечника. Но ему стоит больше бывать на воздухе. Ты это сама понимаешь, такая у него порода.
Я благодарю доктора Коллинза и плетусь на улицу. Плохое настроение никуда не исчезло, и вчерашняя ссора не выходит из головы. Айк бежит следом, высунув язык.
— Идем в парк, малыш. — Я направляюсь мимо сквера к небольшому парку.
Присев на свободную лавку, начинаю чесать Айку шерсть. В голове вновь и вновь всплывают слова Стайлза, и чем больше я думаю, тем больше чувствую себя неблагодарной идиоткой. И это сообщение и то, что я прочла его. Ну кто я после этого?
Айк чувствует мое настроение. Он поворачивает голову и лижет меня в щеку.
— Это пройдет, — говорю я тихо. — Мы обязательно помиримся.
Внезапно я вспоминаю прежнего Айка и мои глаза наполняются слезами. Ну вот. Я совсем расклеилась. Расплакалась, как маленькая девочка посреди парка. Айк слизывает мои слезы, но вдруг резко начинает рычать. Прямо перед нами появляется маленький знакомый терьер.
— Роки? — шмыгнув носом, зову я.
Пес поднимает уши и виляет хвостом.
— Тише, Айк. — Я встаю на ноги. — Нельзя его обижать.
Айк послушно прекращает рычание, и оба пса начинают обнюхивать друг друга.
— Ого. Это твой песик? — Остин подкатывает к нам на скейте и ловко тормозит.
— Да.
— Большой, — улыбается он.
— Я люблю больших собак.
— Это заметно. — Он продолжает улыбаться и смотреть на меня. Его голова снова покрыта бейсболкой набекрень. Все та же мешковатая одежда, местами уже сильно потрепанная и даже дырявая.
Заметив мой взгляд, Остин едва заметно смущается и садится на лавку, поставив ноги на скейт. Я тоже смутилась и мысленно ругаю себя за такое пристальное внимание. Я тоже жила в бедности и знаю, какого это.
— Привет. — Я присаживаюсь рядом и улыбаюсь, стараясь исправить свою оплошность.
— Привет. И…
— Снова мы встретились, — заканчиваю я за него. — Ты меня преследуешь?
Он как-то странно моргает и выдавливает слабую улыбку. Не такую, какой улыбался всегда.
— Нет. Мы с Роки всегда здесь тусуемся.
Наверняка это правда. Здесь мы встретились впервые.
— Понятно. Как дела?
Он пожимает плечами.
— Как обычно. А у тебя?
— Все хорошо.
— Ты плакала.
Я смотрю на него. Он уже не улыбается.
— И давно ты наблюдаешь за мной? — спрашиваю я.
— Минут пять, — честно отвечает он. — Почему ты плакала, Мадлен?
Я совершенно не знаю этого парня, но его обеспокоенный взгляд располагает к себе. У меня нет какого-то влечения или что-то подобного, просто он может быть хорошим другом.
Наверное. Я не знаю.
— Твой друг обидел тебя? — снова задает он вопрос.
— Нет. — Я качаю головой. — Он никогда не обидит меня. Я плакала из-за собственной глупости.
— Ты не можешь так говорить, — произносит Остин, всматриваясь в мое лицо.
— Почему? — удивляюсь я.
— Потому что ты не можешь делать глупые вещи. Ты очень добрая и умная.
Мне становится немного смешно, и я улыбаюсь.
— Это ты очень добр, Остин. Но все люди делают глупые вещи.
— Но не все признаются в этом. — Он продолжает смотреть на меня с каким-то восхищением.
— Как ты можешь знать, что я добрая? — задаю вопрос я. — Мы совсем не знаем друг друга.
Остин прячет улыбку и смотрит куда-то в сторону.
— Я это сразу понял, как увидел тебя. У тебя доброе сердце, Мадлен. Сейчас ты сидела и чесала своего пса с такой любовью. Когда заметила мою рваную одежду, ты не фыркнула, как делают это многие. Ты постаралась быть вежливой. И я видел стыд на твоем лице, когда я заметил твой взгляд.
Мне кажется, я краснею. От этих искренних слов этого малознакомого парня мне снова хочется расплакаться. Сегодня я ходячая мокрая бомба.
— Даже не знаю, что ответить, — невнятно бормочу я. — Сказать «спасибо» слишком просто.
— Ничего не нужно говорить. Я просто высказал то, что вижу.
Мы какое-то время молчим, наблюдая за тем, как Роки и Айк развалились на солнце. Но Остин снова задает вопрос:
— Ты сказала правду, что твой друг никогда не обидит тебя?
— Почему тебя это так волнует? — вопросом на вопрос отвечаю я.