Рядом с тобой

– Правда? – Ее глаза расширились.

– Да. Правда.

– Ой, моя девочка! Прости меня! Прости… – Она затрясла головой.

– И вы меня простите.

– Дочка, ты ни в чем не виновата, ты любила моего сына, ты приехала, как только мы тебя позвали, спасибо, родная. Мы теперь одна семья, смерть моего сына объединила нас.

– Не смерть нас объединила, а любовь.

Она пожалела, что так сказала, – глаза Яхи потемнели, и Галя увидела в них всю безысходность и отчаяние, охватившие бедную старуху.

– А Рустик не мог бы еще погостить у нас? – дрожащим и умоляющим голосом спросила она.

Галя похолодела:

– Но здесь опасно…

– Уже не опасно, войны уже не будет, – Яха смотрела на нее с мольбой, – правда, не будет.

В пятницу на кладбище пошли женщины. Руками выровняли могилу и украсили камешками, а потом сказали, что Галя может побыть одна, а они ее подождут.

– Идите, я догоню вас, – попросила Галя, села на корточки и прижала ладонь к шершавой поверхности могилы.

…Сколько ни зови любимого, он не придет, не обнимет, не возьмет за руку, не скажет: «Я тебя люблю», – но она звала. Звала вопреки всему, веря, что он рядом, ведь он обещал – просто она его не видит.

– Я люблю тебя, – прошептала она, и вдруг возле ее руки, подхваченные порывом легкого ветра, завертелись песчинки. Вращаясь все быстрее, они легко касались руки, взлетали и снова опускались, оставляя на коже чувство легкого покалывания и тепла…

Женщины готовили тесто для украинских вареников, когда хлопнула входная дверь и послышались голоса – это были Руслан и Рома. Разговаривая, они вошли в кухню.

– Мама, я хочу остаться на пару недель. Хочу помочь дяде Руслану. Папа оставил чертежи, он хотел построить дом. Мы с дядей Русланом посмотрим, что можно сейчас приобрести, сразу ведь все не купишь…

– Да-да, Салман давно рисовал этот дом, – оживилась Яха, схватила палку и встала так шустро, будто у нее никогда не болели ноги. – Ой, мой сын видит нас, он так счастлив! Да благословит вас Аллах!

Она перевела счастливый взгляд с Руслана на Ромку, а потом повернулась к Гале, просительно улыбнулась, а по щекам потекли слезы. Слезы счастья.

– А как же работа? – взволнованно спросила Галя у Ромки.

– Я уже позвонил на работу, мне дали отпуск на две недели.

Они показали Гале чертежи. Большой и светлый, он был копией ее дома в Березино, только сделан из кирпича, а в столовой окна от пола до потолка и камин, как в романах Бальзака…

Галя уехала через неделю, в субботу. Накануне, в четверг, они с Яхой, Зарган и Любой напекли пирожков и раздали соседям – теперь каждый четверг женщины будут так делать, чтобы люди не забывали Салмана. В пятницу все искупались в саду, за сараем, надели чистое и пошли на кладбище. Галя нашла на улице два камешка, как ей показалось, красивых, и один дала Роме.

Всю ночь перед отъездом она не сомкнула глаз. Лежала на кровати и смотрела в потолок, на силуэты зданий, которые они так и не увидели. Потом встала и аккуратно оторвала их от абажура, это было несложно – клей уже давно высох, и положила в сумку. Туда, где лежали подарки Яхи: шерстяные носочки, красивая ночная рубашка и венчик для массажа головы, которым пользовался Салман. Силуэты разрешил забрать дядя Абу.

Она увезла с собой галстук, синий свитер, сохранивший запах любимого одеколона Салмана, и видеокассету. На кассете Салману двадцать восемь лет.

Прошло пятнадцать лет, а Галкиного сердца по-прежнему хватает на пять-десять минут просмотра, дальше она не продвинулась. Каждый год они с Ромой ездят в Аргун. Руслан встречает их на машине, в обивке которой остались следы от пуль, – Руслан не хочет менять обивку, а поменять машину не может. В Аргуне уже все по-другому – много новых домов, дорог, и могил на том невеселом кладбище стало больше. Они привозят камешки из Харькова и добавляют к тем, что уже лежат на высоком холмике. Привозят камешки и для Абу, он тоже здесь…

А в доме, новом доме из кирпича, где в столовой окна от пола до потолка и большой камин, их встречают Яха, Руслан с женой, большой рыжий кот Никита и шестеро мальчишек. Старшему всего восемь. Худенький, белолицый, волосы светло-каштановые с рыжинкой, лицо узенькое, рот маленький, нос большой. И глаза синие-синие! Он все время что-то приносит Галке из школы. Однажды принес булочку с сосиской, запакованную в целлофан, им такие дают на завтрак. Подарил ручку с колючим шариком, чтобы она массировала пальцы, потому что она учитель и ее руки устают. Она смотрит на него и видит в нем другого мальчика.

– Ты знаешь, кто такой Салман? – спрашивает она.

– Это папин брат и твой муж, Аллах давно забрал его к себе.

Эти мальчики уже не рисуют черными красками, как танк стреляет и человек разлетается на куски.

Она чувствует себя там как дома – там все наполнено ее первой любовью. Она чувствует эту любовь во всем – в старой груше, в коврах, в алюминиевых кастрюлях, они все еще блестят, и по кухне бегают солнечные зайчики.