Ревность

Нет, она этого не делала, просто не была не способна так поступить, она не опустится до предательства. И есть же у женщин чувство брезгливости. Кроме того: разве годы, прожитые с мужем, можно вычеркнуть из жизни только потому, что на пути попался паршивый ублюдок, который привык распускать перед бабами свой павлиний хвост. Нет, в постели была не она, другая женщина.

Но тогда почему Галя осталась на ночь в квартире чужого мужчины? Ответа не было. Хотя, если поразмыслить, всегда найдешь десяток причин, объясняющих странное поведение женщины. Она могла, например, испытать недомогание, почувствовала себя плохо, не смогла поехать домой. Да, да, так могло быть… Наверное, так все и произошло.

Докурив, Глеб толкнул незапертую дверь, сделал пару шагов вперед и споткнулся о ноги человека, лежавшего возле порога. Он не понял, кто лежал на полу. Стоял и смотрел на неподвижное тело. Затем шагнул к разделочному столу, над которым был выключатель. Свет не загорелся. Человек, не почувствовав опасности, присел на корточки.

— Эй, Миша, — сказал он. — Ну, какого черта… Ты что тут разлегся?

Протянул руку, ощупал лицо трупа и отдернул руку, будто коснулся горячего. Радченко стоял неподвижно, он чувствовал, как в воздухе расходится запах виски и кислого бочкового пива. Видимо, Глеб хорошо нагрузился за время своего пребывания в ближнем городке. Еще пахло чесноком и сигаретами. Спутник Глеба не появился, и непонятно было, что он делает на улице под дождем. Глеб сидел на корточках, тупо смотрел на тело друга, стараясь сообразить, что же здесь случилось.

Видимо, его глаза уже привыкли к темноте. И теперь он мог различить лужицу крови на серых керамических плитках. Глеб провел рукой по груди покойника, почувствовал кожей липкую кровь и посмотрел на свою ладонь. Он быстро поднялся на ноги, попятился к двери, доставая что-то из-под куртки. Два выстрела грохнули один за другим, человек опустился на колени, пистолет выскользнул из ладони.

Радченко бросился к двери, распахнув ее, вывалился на летнюю веранду. Вода, стекая с крыши, шуршала в желобах, за полосой тумана огни далекого поселка стали неразличимыми. По доскам веранды скользнула и пропала чья-то тень. В темноте хорошо различимым оставался абрис светлой машины, стоявший в двадцати ярдах от дома. Из темноты, где-то совсем близко, сверкнули вспышки выстрелов. Пули прошли где-то рядом. За спиной разлетелось оконное стекло. Радченко не отступил и не пригнулся, он шагнул вперед, встал на верхней ступеньке.

Теперь на фоне машины он видел силуэт человека. Противник выстрелил и побежал назад. Это был высокий человек в длиннополой куртке и шляпе с широкими полями. Радченко, не целясь, дважды выстрелил в ответ и подумал, что выстрелы прозвучат слишком громко. Но звуки вязли в тумане, словно в вате. Два хлопка, не громче разрыва детской петарды.

Человек дернулся, будто наткнулся на что-то невидимое. Широкополая шляпа слетела с головы, он поскользнулся на мокрой траве и, взмахнув руками, рухнул грудью на капот. Но не поднялся, а тяжело сполз вниз, ударившись лицом о передний бампер.

* * *

Когда небо на востоке посветлело, сделавшись темно-серым, тела убитых перетащили на задний двор. Девяткин нашел в доме лопату и большой фонарь.

— До рассвета час, надо успеть с могилой, — сказал он.

Девяткин пристально посмотрел на Вадима и передал ему лопату. Выбрали место на заднем дворе, вдалеке от деревьев, чтобы корни не мешали. Вадим положил фонарь на землю и начал копать, он давно отвык от тяжелой работы, дело шло медленно. Радченко, чтобы чем-то себя занять, сходил в дом, повозившись в подвале, вернулся со второй лопатой, и работа пошла быстрее. Девяткин стоял в стороне, он держал пистолет в левой руке и, поглядывая на Радченко, о чем-то думал. Он морщил лоб, часто вздыхал и снова смотрел на Радченко. Девяткин подошел ближе. Яма оказалась довольно глубокой. Вадим зарылся в землю почти по грудь.

— Скоро закончим, — сказал он. — Еще десять минут — и шабаш.

Девяткин встал на свету. Радченко работал молча, выкидывая наверх землю, он думал о чем-то невеселом и хмурился.

— Все, хватит, — сказал Девяткин. — Нам не нужны окопы полного профиля.

Он шагнул вперед, остановился на самом краю могилы. Радченко воткнул лопату в землю и собрался вылезать. Вадим протянул руку Девяткину, чтобы тот помог выбраться. Но Девяткин стоял неподвижно, делая вид, что не замечает протянутой руки. Вадим побледнел, это было заметно даже в тусклом свете фонаря.

— Ты же обещал, — сказал он. — Обещал мне жизнь…

— Мало ли что я обещал…

Девяткин выстрелил в голову Вадима и на этот раз не промахнулся.

* * *