Ревность

Он сел на кровати и включил лампу. Роза подошла, наклонилась и поцеловала в губы, долго, горячо и страстно. Сейчас она вдруг испытала такой приступ желания, неожиданного и острого, которому не было сил противиться. Такие приступы она почти никогда не испытывала с Павлом.

— Не торопись, только не торопись, — прошептала она.

* * *

Затем она лежала на боку, обнимая Вадима и положив голову на его плечо. Она еще чувствовала сладкое опьянение любовных игр, чувствовала его ласки.

— Есть новости, — сказал Вадим. — Прошлой ночью я дежурил у постели старика. Он сказал, что накануне вызвал адвоката и изменил завещание.

— Как изменил?

— Кое-что я узнал через своего человека. Того парня, который работает помощником отцовского адвоката. Я ему плачу, поэтому получаю первосортную информацию из первых рук. Новости плохие. То есть совсем плохие.

— Ты меня напугал, — сказала Роза.

— Ольга не получит ничего, — сказал Вадим. — Она не захотела приехать к отцу в его предсмертный час. Старик очень обижен, он вряд ли сможет простить обиду. Ольга любимица отца. Пришло время заплатить за его любовь. Вместо этого Ольга плюнула ему в душу. Что ж, тем хуже для нее.

— И тем лучше для нас?

— Сейчас в завещании, коротко говоря, записано вот что. Имущество отца, движимое и недвижимое, деньги, вложенные в акции и государственные облигации, делятся в равных долях между тремя его детьми. Десять процентов уходит в один из благотворительных фондов, которому отец доверяет. То есть каждый из детей получает тридцать процентов. Отец хочет исключить Ольгу из числа наследников. Я думал, что деньги сестры разделят между мной и Павлом. Но доля Ольги достанется Джону.

— Но почему?

— Он в последние два-три года он часто навещал старика, заботился о нем. Ну, делал вид, что заботился. Джон — парень не промах. Отец за глаза называет его сыном. Так-то… Ты надеялась, что старик в своем завещании вспомнит о тебе. Он не вспомнил. Вот это и есть плохая новость.

— Какая же он неблагодарная свинья, — прошептала Роза, чувствуя, что на глазах закипают слезы. — Я столько сделала для него… Так старалась ему понравиться. Наверное, перестаралась.

— Деньги получит Павел. Мой брат решил с тобой разводиться. Он говорит, что устал он твоего ветреного характера. Говорит, что ты гуляешь от него. И твое предательство будет наказано. Правда, есть слабая надежда, что Павел все же изменит решение и не разведется. Он ведь любит тебя, любит страстно. В этом случае…

— Он разведется. Он упрямый. Если принял решение, то не отступит. А его ревность — это патология стареющего мужчины. Он сам себе хочет доказать, что он такой же, каким был в молодости. И мучается, и меня изводит…

— Жаль, — Вадим тяжело вздохнул, будто судьба Розы его действительно волновала. — Но по закону, ни в России, ни в Америке ты не имеешь права претендовать на деньги, которые завещал брату отец. Павел получит деньги отца и разведется. Затем переедет в новый французский дом. Вот так.

— Господи, что этот старый дуралей творит? Завещать Джону целое состояние… Мне от жизни так мало надо. Небольшой домик у теплого моря. И чтобы там была огромная светлая кухня, с блестящим холодильником и миксерами. Кухня, похожая на операционную. Я люблю готовить, но не яичницу с беконом, а коктейли. Почему так устроен мир: одним — все, другим — ничего?

— Сейчас слишком поздно, чтобы обсуждать вопросы философии.

— Господи, что же делать мне, что же делать? Идти в монастырь? Чем мне жить? Кроликов разводить на продажу? Или побираться на улице? А если он умрет завтра? Или сегодня? Тогда я останусь без денег, нищая, никому ненужная…

— Я думаю об этом. Думаю о том, как тебя спасти. От нищеты, от унижений…

— И ты придумаешь? — Роза крепче обняла Вадима.

— Я постараюсь.

* * *

Радченко, вернувшись в гостиницу вечером, позвонил Волкову. Эдик только что поднялся с кровати, принял душ, но еще не позавтракал. Его жена и дети не проснулись, поэтому есть возможность разговаривать свободно. Деньги со счета Радченко переведены, детективам выдан аванс. Парни уверены в успехе и полны энтузиазма.

Эдик замялся и сказал, что «успех» в этом случае не совсем подходит. Еще он сказал, что ключи от квартиры, что Радченко отправил Экспресс почтой, уже в Москве. Звонили накануне вечером, спрашивали, когда удобно доставить конверт. Как только детективы получат ключи, они, не мешкая, установят в квартире всю аппаратуру, тогда можно будет круглосуточно писать разговоры Гали.

А сейчас для затравки небольшой сюрприз. Ничего серьезного, но все-таки… Радченко может послушать запись разговора жены с одной подругой по имени Лиза. Запись сделана со стационарного телефона, установленного в квартире. К нему подсоединились через распределительный узел, что-то вроде железного шкафа, установленный в подвале дома.

Открывай электронную почту и получай ссылку. Если, конечно, не страшно испортить самому себе настроение. Но к плохому настроению придется привыкать, придется жить с этим долгие месяцы. Через год он посмеется над своими грустными приключениями. Главное сделать так, чтобы ребенок остался с ним.