Реверс

На площади Багаева Маштаков занял освободившееся место. Прилип к мутному окну. Знакомые улицы будили ностальгию по студенческой молодости. Проснуться щемящая грусть-тоска не успела, «рафик» потайными переулками выскочил на площадь Пушкина.

Миха вытряхнулся на улицу, не заботясь о расхлебененной двери.

— Я не швейцар вам! — выдал очередную декларацию.

Площадь Пушкина — пуп областного центра, сложная транспортная развязка. Здесь перекинут мост через речку Уводь, узкую и грязную. Городу определённо не повезло с рекой. «Пушка» застроена хаотично разнокалиберными зданиями, самое грандиозное из которых — Дворец искусств.

В середине восьмидесятых этого архитектурного монстра вводили в эксплуатацию после двадцатилетней реконструкции. Юрфак гоняли сюда на субботник. Задача была поставлена выносить мусор. При этом организаторы не обеспечили дармовую рабсилу ни инвентарём, ни рукавицами. Сняли с занятий в хорошей одежде. Фотка ещё групповая была. Миха на ней — тощий, ушастый, в короткой чёрной искусственной шубе и высоченной нутриевой шапке-обманке. Ужасная мода эпохи тотального дефицита. Рядились в то, что могли достать.

Продукт сталинской гигантомании имел драматическую историю. Воздвигнутый на месте снесённой церкви, он десятилетиями расплачивался за богохульство созидателей. То фундамент провалится, то пожар вспыхнет, то люди во время концерта с балкона падают в партер.

А вот большой фонтан возле Дворца нёс позитив. Сюда они с Татьяной водили Дашутку, когда она начала ходить. По тропинке спускались к Уводи, кормили уток, круглый год живущих под мостом.

За речкой высился купол цирка, в котором Маштаков за годы учёбы не пропустил ни одной программы. Однажды вышел спарринг-партнёром к здоровенному клоуну, вызывавшему зрителей на бокс. Всего минуту длился их шутливый поединок, зато Танюха потом пилила его верных две недели. Зачем, дескать, вылез на арену позориться?! Хотя чего тут такого? Это ж развлекаловка, и он не являлся тогда должностным лицом. К тому же всегда приятно одержать победу нокаутом.

На проспекте Ленина, лязгая сцепкой, затормозил красно-жёлтый трамвай. Громоздкий и ребристый, весь из углов. Вагон вызвал ассоциацию с бронепоездом, и снова у Маштакова заёкало сердечко.

«Чур-чур меня», — зашептал он, отгоняя наваждение.

На другой стороне проспекта прежде размещалось кафе «Театральное». Грязная неуютная стекляшка, функционировавшая в режиме самообслуживания, за счёт центровой дислокации пользовалась популярностью. Обедать Миха в ней брезговал. А вот выпить стакан креплёного вина заглядывал регулярно.

С кафешкой соседствовала другая достопримечательность. Туалет, похожий на укрепление типа «дот». Круглой формы монумент угрюмого вида. Посетить его Маштаков отважился только единожды в связи с крайней необходимостью. Запомнился изгибистый коридор, бесконечный писсуар вдоль цементной стены, жалкое освещение. Аммиачная вонь выедала глаза. Ходили слухи, будто это место встречи педерастов. Тогда их ещё не звали геями.

Теперь нет ни стеклянной кафухи, ни ужасного толчка. Их место заняло симпатичное заведение под названием «Вернисаж». Какую миссию оно выполняет: культурно-развлекательную, или общественного питания, предстояло выяснить.

Позади «Вернисажа» торчала компашка безликих кирпичных высоток. Лоджии в них жители застеклили всяк на свой лад. Оттого фасады выглядели лоскутными и неряшливыми.

Упрёком новоделам служило здание дореволюционной постройки, безукоризненное с точки зрения стиля. Вытянутый вдоль берега корпус текстильной мануфактуры был сложен из тёмно-красного кирпича. Кладка просто идеальная. Расшивка швов чёткая, не выкрошившаяся за полтора столетия. Большие арочные окна имели белую отделку. Двускатная железная крыша выкрашена под цвет стен. Возле фабрики сооружена небольшая плотина. Только благодаря ей можно было понять, что в сонном канале, именуемом рекой, присутствует течение.

Живо ли ткацкое производство, Миха не ведал. Текстильная промышленность начала загибаться после распада Союза. С тех пор много воды утекло.

Кстати, о воде. «Пушка» расположена в котловине. Любой сильный дождь вызывал здесь наводнение…

Повинуясь внутреннему импульсу, Маштаков сделал резкий поворот кругом. В потоке людей, стекавшем от почтамта, он безошибочно вычленил пару. Девушка с девочкой шли, держась за руки. Торопливо, будто застигнутый за стыдным занятием, Миха отшвырнул в кусты дымящуюся сигарету и опрометью ринулся им навстречу.

44

18 сентября 2004. Суббота

12.45–15.00

Маришка взвизгнула и повисла у отца на шее. Даша позволила себя приобнять и чмокнуть в прохладную гладкую щёку. Ещё она индифферентно сказала: «Привет».

Обе вымахали. Дарья на полголовы переросла Маштакова, манекенщица, да и только. Хотя, может быть, эффект был достигнут за счёт высоких шпилек.