Реверс

Великовозрастный студент-заочник Соколов ещё не прослушал курса уголовного права. Житейский опыт, однако, подсказывал ему, что проблемы другу детства грозят серьёзные.

— Выкручусь. Не впервой, — ответ Маштакова прозвучал без особой уверенности.

— Я Юрьичу пока не звонил, — рассудительно поведал Вадик. — Пока сам всё здесь не заценил. Вот с ментами побазарю и позвоню. Ну, ты понял. Это начальник ПОМа, в бушлате? Напомни, как его звать-величать? Он вроде нормальный мужик? Я ему в феврале стройматериалы привозил. Миша, не мохай! Савелий тебя по-любому вытащит.

— Надеюсь.

— Анатолий Романович! Приветствую! Разрешите вас на минуточку? Я с лесокомбината, новый начальник отдела снабжения. А-а, помните меня… Замечательно. Пару вопросиков для доклада генеральному можно?

Соколов развалисто ушагал по дорожке, а Миха опустился на ступеньки крыльца. Чтобы занять руки и отчасти голову, закурил.

«С чего я взял, что выпутаюсь?» — амплитуда настроения качнулась к отрицательной отметке.

За спиной жалобно постанывали деревянные перильца. Участковый Акинфеев испытывал их прочность центнером своего веса.

«Браунинг караулит, — догадался Маштаков. — И меня заодно».

Впав в муторное раздумье, он прошляпил момент приезда основных сил. Встрепенулся уже, когда в распах калитки повалил народ милицейской наружности.

Шествие возглавлял Калёнов. Он явно вышел на тропу войны. Кинжальный взор его блистал. Походка бесшумно пружинила. Играла бицуха, открытая коротким рукавом модной тенниски. Рифлёная чёрная рукоять «пээма» грозно топырилась в подмышечной кобуре.

За ним поспешал о/у Сердюк. Как ни тошно было Михе, он не сдержал улыбки при виде клона начальника розыска. Та же шарнирная походочка, такая же итальянская сбруя напоказ. И, конечно, знаменитая модельная стрижка с длинной высветленной чёлкой. Разница выражалась в конечном результате. Если фактурный Калёнов при всех своих понтах выглядел стильно, то суетный щуплый Серёга — комично.

Отрывисто прощёлкали по плитке каблучки женских туфель. На их обладательнице — форменная рубашка с синими погонами и мешковатые брюки с голубым кантом. Ремешок на поясе оттянут грубой кобурой казённого образца. Обмундирование диссонировало с креативной причёской и вызывающим макияжем. Такое впечатление, будто в костюм капитана юстиции нарядилась неформалка-тинейджер. Узнав следователя Полякову, Маштаков прокомментировал её новый имидж мыслью: «Тараканы в Светкиной голове плодятся и размножаются».

Криминалистический чемодан весом в пуд перекосил набок эксперта Николаева. Он поседел, постарел, но сходство с хитрым лисом сохранил. Только теперь смахивал на зверя матёрого, не единожды травленого. Над верхней губой Ванька жёстко топорщились усы цвета красной меди. В честь дежурства он был экипирован по форме.

«До майора дорос, гляди-ка. А ведь тоже залётчик не из последних», — позавидовал Миха.

Следующим прошоркал старослужащий участковый из ПОМа, простая фамилия которого не поддавалась запоминанию. Судя по допотопному белому шлему с накладной золочёной кокардой времён СССР, прибыл он на мотоцикле.

Серый фон милицейских мундиров разбавил китель цвета хаки. Это пожарный дознаватель удачно сел на хвост МВД, сэкономив бензин своему ведомству. Возгорания — компетенция службы «01». Ведомственный приказ обязывал их малочисленное дознание выезжать на каждый поджог, включая покушения.

Пожарный остановился, снял фуражку с краповым околышем и промокнул платком вспотевший лоб. Его бесцеремонно отодвинул в сторону парень в гражданке, вооружённый тощей папкой из кожзама. Догнав начальника ОУР, шустряк пристроился в его фарватере. По возрасту и замашкам это был типичный стажёр.

«Сколько народу взбаламутил», — Маштаков подумал о себе в третьем лице, причём осуждающе.

Сердце затрепыхалось, как воробей, сцапанный котом. Приезд Калёнова был некстати. Личная неприязнь — весьма эффективный мотив для того, чтобы опустить недруга с использованием служебных полномочий.

Начальник ОУР уединился с Корбутом возле забора. Романыч выработал командирский голос ещё в бытность курсантом артиллерийского училища, поэтому обрывки доклада разносились далеко.

— Фельдшер сделала обезболивающий укол… Угрозы жизни нет… Надо везти в комплекс на операцию…

Миха жадно ловил каждое слово. Бдительный Калёнов срисовал, что экс-коллега греет уши, и за плечо развернул Корбута спиной к сторожке.

Следачка тем временем начала осмотр места происшествия. Памятуя о требованиях УПК, погнала мотоциклиста в деревню за понятыми.

Криминалист Николаев порыскал за баней и вернулся к сторожке. Он явно не знал, как ему надлежит вести себя с Маштаковым. На всякий случай отвесил кивок, сохраняя каменное выражение лица.

Обратился же безадресно:

— Покажи подошву. А-а, ты босиком! Значит, босые следы твои? Поня-атненько…

Впитав всю первичную информацию, Калёнов нарезал задач операм и подошёл к крыльцу.

— Акинфеев, с моим стажёром отвезёшь жулика на комплекс. Ты — старший. Не дай боже, накосячишь. Не отходи от жулика ни на шаг! И режут его пускай при тебе.