Решающее лето

Чармиан, взяв совок и метелочку, встала на колени, чтобы убрать осколки пепельницы с ковра. Эван не сдвинулся с места, словно не видел ее. Тогда Чармиан, коснувшись рукой его щиколотки, что-то тихонько сказала ему и дернула за штанину. Глупо осклабившись, он отступил в сторону.

— Давайте я уберу, — предложила Элен. — Дайте мне совок.

Чармиан отрицательно покачала головой. Она смела осколки с ковра, аккуратно подобрала мелкие кусочки и вышла из комнаты.

Эван снова сел.

— Что будет с этим голландцем, который подделывал полотна Вермеера? — Он бросил свой портсигар на колени Элен, чтобы та передала его мне.

— Не знаю, — ответил я. — Следует, однако, отдать должное его способностям.

— Ты считаешь, он талантлив? Ведь ему удалось провести специалистов. Если бы он просто копировал Вермеера, никто его не замечал бы, не так ли? Но он стал сам изготовлять картины Вермеера. Это что-нибудь да значит.

— Вопрос сложный, у него, несомненно, есть способности, ибо он сам создавал оригинальные композиции. Его можно упрекнуть лишь в отсутствии своей манеры или стиля. Но это полное и абсолютное отсутствие, как, скажем, отсутствие пальца на руке.

— Потрясающий парень, — продолжал восхищаться Эван. — Как-никак провел целую армию экспертов.

Миссис Шолто с гордой улыбкой поглядывала на сына. Она вполголоса шепнула мне:

— В последнее время Эван стал интересоваться искусством. Смотрите, как бы мы не посрамили вас. Элен, что у вас нового?

— Ничего, — ответила Элен, улыбнувшись.

— Ничего? Совсем ничего такого, чем бы вы могли порадовать нас, бедных затворников?

Это была первая трещина в картонной броне нашего великосветского притворства.

Чармиан, вошедшая в комнату, тихо сказала:

— Не надо, мама.

Старая леди подвинулась, освобождая ей место рядом.

— Посидите со мной. — Она перевела взгляд с Чармиан на Элен, а потом снова посмотрела на Чармиан. — Какие вы обе сегодня красивые. Две красотки.

— Не хватает еще старушки Джейн — и готов кордебалет, — заметил Эван. — Джейн что-то носа теперь не кажет. Наверное, Эдгар велел ей быть поосторожней с такими знакомыми.

— Она в Италии, — сказал я.

— Уверен, что даже не позвонит, когда вернется. Уверен.

Я не стал защищать Джейн от этих прозвучавших нарочито спокойно, однако не лишенных сарказма упреков.

Я был полон решимости сделать все, чтобы этот вечер прошел мирно.

— Чармиан. — сказала Элен, — Чарльз хотел бы знать, что вы решили относительно дома в Прайдхерсте. Он велел передать вам, что там все готово к вашему приезду.

Чармиан ответила не сразу. Она посмотрела на миссис Шолто, которая неодобрительно поджала губы и с подчеркнутым усердием стала рыться в шкатулке, ища нужную нитку.

— Я пока ничего не могу сказать. А как вы считаете, мама? Погода хорошая, и нам там было бы спокойней.

— Решаю не я. Спроси у Эвана. Последнее слово за ним.

Чармиан посмотрела на мужа. Он молча выдержал ее взгляд.

— Ну, так как же? — спросила она.

— Я не собираюсь закрывать глаза на факты. Я знаю, что здесь тебе несладко. Почему бы тебе не поехать туда одной, раз тебе так хочется?

— Ты прекрасно знаешь, что без тебя я никуда не поеду, — ответила Чармиан.

— Разумеется, — вмешалась миссис Шолто, — об этом и речи не может быть! Мы поедем только все вместе. Чармиан права.

— Рука об руку, плечом к плечу встретим все невзгоды, — продекламировал Эван и невесело рассмеялся.

— Хорошо, в таком случае я скажу Чарльзу, что вы отказываетесь, — сказала Элен.

— Скажи своему Чарльзу, что я ничего не люблю делать под нажимом, — огрызнулся Эван.

— Никто вас не заставляет. Просто он хочет знать ваше решение, вот и все.

— Тогда скажите ему, что мы согласны. Или нет, не согласны. Можете сказать ему все что угодно.

— Хватит, Эван, — резко сказал я.

— Клод! — не выдержала миссис Шолто.

— Элен хотела вам помочь.

— Должно быть, Элен не совсем понимает ситуацию.

— Не думаю, чтобы она была такой уж сложной, — парировала не на шутку рассерженная Элен.

Старая леди повернулась к ней и с деланной улыбкой, едва скрывая раздражение, сказала:

— Моя дорогая, у нас в семье большое горе. Это трудно понять чужому человеку. Эван должен подумать.

Но тут вдруг прозвучал отчетливый голос Чармиан:

— Передайте мистеру Эйрли, что мы с благодарностью принимаем его предложение и снимем дом на месяц. Когда мы можем приехать?

— В любое время, — ответила Элен.

— Тогда в начале следующей недели.

— Можно и раньше, если хотите.

— Нет, на той неделе. Мне нужно время, чтобы собраться.

— Подписано и печатью скреплено, — изрек Эван. — Ты видишь, Клод? Если ты провинился, с тобой обращаются так, словно ты глух, нем или слабоумен. Ты уже не имеешь права голоса, даже в эти считанные дни, что тебе остались, пока власти не упрятали тебя за решетку.

— Не надо, милый, — ласково прошептала миссис Шолто, — не надо. Ты так хорошо держался. Я считаю, мы все держимся отлично. Какой смысл сейчас в этих спорах?

Эван, ничего не ответив матери, встал, потянулся и вышел из комнаты.