Replay

– На данный момент компания не имеет истинного владельца, – парирует сухо временно исполняющий. – Процента акций, принадлежащего Кристине Владимировне, не хватает для единогласного решения любого вопроса, связанного с управлением.

– Верно, – соглашается Баженов. – В наследство она вступит спустя полгода. Но… – усмехается открыто, глядя в завуалированные лёгкой тонировкой очков глаза. Открывает парку с документами, всё это время удерживаемыми в руках. Неспешно вытаскивает из файла желтую бумагу, заверенную яркой печатью. Кладет на стол, перед глазами оппонента, слащаво продолжая:

– Кристина Владимировна, с этого дня является законным представителем моей доли компании. Следовательно, до момента вступления в наследство, так же как и после него, является акционером, держащим в своих руках контрольный пакет.

Тишина вокруг становится близкой к могильной. В ней четко слышны удары моего сердца, разрывающегося в непонимании.

– Ещё есть вопросы по поводу смены места? – бесстрастно уточняет Баженов.

Исполняющий обязанности, задержав взгляд на бумаге, плавно поднимается, уходя вглубь кабинета. Буравя меня глазами, полными ярости. Всеволод же, галантно протягивает руку, получая в неё мою ладонь. Демонстративно прикладывается к кисти губами, ехидно улыбаясь, глядя в мои глаза. Привстаёт с наигранного поклона, помогая мне занять место отца.

Выдыхаю, стараясь не выдавать паники, захватывающей меня.

Достаёт из папки блокнот с чёрной ручкой, укладывая предо мной на гладь стола. Наклоняется к самому уху, быстро произнося:

– Набери мне. Сейчас же. Я должен слышать каждое слово, произнесенное в этом зале, а права быть здесь теперь не имею. Вникай в доклад. Уточняй непонятное. Делай что хочешь, но в конце совещания ты обязана набросать мне краткий отчёт, убедив, что хоть что-то да поняла.

– Я не имею ни опыта, ни экономического образования, – цежу тихо, поворачиваясь к нему. Точно целуя в щеку, при взгляде со стороны.

– Меня это мало волнует, – заверяет, уверяя, что так и есть. – Я тебя предупредил. Не оправдаешь моих надежд – будешь наказана.

– Мы можем продолжить? – издевательски интересуется временный управляющий.

– Конечно, – врезаясь в него ожесточенным взглядом, бросает Всеволод.

Толкает меня локтем в бок, указывая кивком головы на телефон, удерживаемый в руках. Отвечаю лёгкой улыбкой, кладя аппарат перед собой. Боковым зрением, наблюдая, как Баженов скрывается в проходе, галантно прикрывая за собой двери.

Ищу его в списке звонков, совершая вызов.

– Кристина Владимировна, – приторно улыбается исполняющий обязанности. – Вы позволите?

Киваю в ответ, видя, что на экране телефона пошли секунды исходящего вызова. Выдыхаю, произнося с широкой улыбкой:

– Пожалуйста, начните с самого начала. Не хотелось бы переживать по поводу, что я могла пропустить нечто важное в вашем докладе.

Глава 11

Выхожу из зала заседаний, крепко прижав к груди блокнот, с зацепленной на обложке черной ручкой. Пальцы до сих пор дрожат от нервного напряжения, а приклеенная улыбка не сходит с губ, скрывая, под своей привлекательностью разрушения, произошедшие внутри. За все эти недели. Дни. Бесконечные минуты, способствующие изменению личности. Перекраивающие ту, кем я была раньше. Создающие нечто новое. И, не факт, что итог оправдает чужие ожидания. Цветастая обертка так часто хранит в себе вовсе не то, что заявлено на картинке. Содержимое огорчает своей пустотой и ущербностью.

Заворачиваю за угол, замечая на небольшом кожаном диванчике, возле стойки, Всеволода, допивающего кофе из небольшой белой чашки, украшенной логотипом компании. Стопорюсь, меняясь в лице. Восседает расслабленно и, в то же время, держа гордую осанку. Производя впечатление безграничной власти. Силы. Уверенности. Могущества… в ходе этих ассоциаций вовсе не хочется фыркнуть. Это ощущается на рассмотрении. Кожей. Шестым чувством, заставляющим дребезжать изнутри. Напрягать в теле все мышцы, приближаясь с опаской к тому, кто восседает рядом, даже не замечая моего появления. Сохраняя на строгом лице оттенок ухмылки, перебрасывается короткими фразами с блондинкой за стойкой, наклонившейся вперёд настолько, что грудь буквально выпячивается из выреза рубашки, открывая обзор на кружевное белье. Улыбка на пухлых губах настолько широка, что, кажется, ещё немного и вывих челюстей ей обеспечен. Глаза, обрамленные опушкой черных, как уголь, ресниц, смотрят на него с нескрываемым обожанием. Желанием обладать. Готовностью отдаться. В любой момент. По щелчку пальцев.