Replay

Наигранным, неловким движением, убираю назад волосы, позволяя разойтись на груди полам шелкового халата, оголив полупрозрачное кружевное бельё. Плавным, хищным движением, в один присест оказывается рядом. Сокращая расстояние вытянутой руки до нескольких сантиметров. Мгновенно и, в то же время без ожидаемой резкости. Без тени эмоций на застывшем лице, сбитого дыхания и прочих заметных для глаз выражений подобия чувств.

– Как ты считаешь, – начинает серьёзно, – для чего человеку даётся второй шанс?

Проводит подушечкой пальца линию в ложбинке груди, произнося фразу посредственно. Способный в ответе считать ложь меж слов, отдающихся под кожей учащённо бьющимся сердцем.

– Попытаться исправить былые ошибки? – предполагаю с опаской, смутно понимая, к чему он ведёт. Бумаги на столе, в поверхность которого он упирается раскрытыми пальцами свободной руки, притягивают взгляд, вызывая желание зацепиться за незначительные детали. Понять, чем именно он столь озабочен. Находясь на грани осязаемой ярости, темнотой заволакивающей глаза.

– До сих пор слишком наивна, – качает головой, не удовлетворившись ответом. – Считаешь, Бог настолько милостив, что безвозмездно награждает бессчётным количеством попыток стать счастливым? – хмыкает в голос, подтверждая не просветную глупость озвученных фраз. – Нет. И ты сама это знаешь. Иначе бы не оказалась здесь. Игрушкой. Безропотно исполняя приказы. Достаточный повод для безграничного счастья? Жизнь – череда испытаний. И чем ты сильнее, тем изощреннее пытка, должная тебя сломать.

Стараясь не вслушиваться в произносимые им слова, обрамляю ладонями поросшие щетиной щёки, ловя губами фразы, бьющиеся о кожу дыханием. Пытаясь не думать. Не чувствовать боль в груди, усиливающуюся от неминуемого анализа просачивающихся под кожу слов. Водоворота картин из прошлого, настоящего, утягивающего в глубины сознания.

Нахожу его губы, покрывая поцелуями израненную кожу. На них ещё сохранился странный привкус, явно ощущающийся на языке. Запах запекшейся крови. Вывожу языком незамысловатые узоры, в попытке отрешиться. Забыться. Отдаться инстинктам. Хаотичности движений тела. Вернуть те ощущения, что вызывали во мне руки другого. Опустошали мысли, принося лёгкость. Желание ощущать его каждой клеточкой своего тела. Словно введение в вену дозы болеутоляющего. Способности быть. Собой. Чёрт возьми… Не влезая в шкуру неизвестного мне человека, роль которого мне доводится исполнять.

Проникаю пальцами под воротник, расстёгивая рубашку. Склоняю голову вниз, прикасаясь губами к оголившейся коже. Упираясь нахмуренным взглядом в районе груди в несколько приличных на вид гематом, уходящих опухолью под ребра. Напряженно закусывая губы, задумчиво отвожу в сторону глаза. Пауза. Для перехвата дыхания. Недопустимый перерыв в сложившейся импровизации. Да только, эти ссадины на теле не соответствуют картине ведомого им бизнеса. В случае "недопонимания" в этой стезе не станут марать руки, опускаясь в банальную драку. Накажут материально или же пристрелят в упор. Здесь же… Если брать в расчёт оправдания Кира… Классика жанра во всей красе. Подсознание так и рисует неведомую взгляду картину: ревнивца мужа, вернувшегося не ко времени… Или же мои мысли мчатся по кругу оттого, что я сама виновата пред ним в измене?

– Успела соскучиться? – фыркает, уводя в сторону губы. Рывком возвращает рубашку на плечи. Отстраняясь на прежнее расстояние. Не позволяя правдоподобно солгать. Обдаёт тело холодом своего голоса: – Я не имел подобной возможности.

Запахивая халат, спрыгиваю со стола, кляня себя, на чём свет стоит за эту мнимую уверенность, что могу управлять ситуацией. Просчитывать ходы. Наперед. Когда затылок упирается в глухую стену невозвратимого прошлого, а перед глазами единственный выход с запертой глухой дверью.

– Ты даже не позволяешь быть той, кем хотел бы меня видеть! – выплевываю несдержанно, смутно понимая, на что могу рассчитывать подобным проявлением бурлящих внутри эмоций. Их недопустимо показывать тому, кто находится рядом. Тому, кто, точно нарочно пробивает плотину сухостью исходящего тона. Ломает во мне желание сдержаться. Смолчать. Перетерпеть. Глубоко в себе. Проглотить обиды. Не дать ему моральной подпитки в импульсивности брошенных фраз, взамен его непоколебимой сдержанности. Разнесенной в прах у здания аэропорта. Или же его привычное поведение тоже одна из масок, плотно сросшаяся с кожей?

– У тебя это паршиво выходит, – парирует, переводя взгляд на бумаги.