Replay

– Он купил билет за полтора часа до вылета, сдав после полуночи номер, проплаченный ещё на два дня… Из гостиницы отзвонились мне только утром… – путано оправдывается Кир, не смея смотреть на Всеволода.

– Похвалить тебя за то, что слишком явно сидел на хвосте? – проговаривает нарочито спокойно, ухмыляясь в профиль. Действуя настолько обманчиво-изощренно, что по позвоночнику пробегает волна дрожи заставляющей опасаться очередного выпада, после столь резкого затишья.

– Так может это всё А… – начинает бесстрашно Кир, тушуясь на середине фразы.

– Я сама напросилась поехать, – влезаю неосторожно, переключая на себя всеобщее внимание сменой темы.

– Конечно, – отпускает водителя, расслабляя сжатые вместе пальцы. – А я первый день знаю этого сукина сына, прикрывающего тобой свою задницу.

Поворачивается анфас, соединяясь глазами. Рефлексивно облизываю губы, словно проверяя кожу на наличие скрытых от глаз изъянов. Ухмыляется, прослеживая взглядом реакцию. А я не могу оторвать взгляда от его верхней губы, рассеченной вверх более чем на сантиметр. Часто моргаю, будто бы отрицая его приближение, а приводящая в ступор картинка, словно в замедленной съемке увеличивается перед глазами. И кто посмел… Нет, чёрт подери. За что и кому он позволил…? Вновь не так! Я не могу состыковать верно слова в эту несоответствующую действительности мысль! Да… чёрт… с трудом укладывается в голове, что такое возможно!

Всеволод подходит вплотную, заставляя ощутимо орошить пересохшее горло. Кир, воспользовавшись моментом, спешит скрыться прочь с глаз. Кажется так. Не могу убедиться, оторвав взгляд, но звук хлопающей вблизи двери повествует об этом. Выдыхаю. Нахмурено смотрю на его губы, без нажима проходясь по поверхности израненной кожи подушечками пальцев. Отросшая щетина не позволяет причинить ему своими действиями ощутимую боль. Да я и не желаю этого. Те чувства, что осаждают меня изнутри, вмещают другие оттенки эмоций. Я обещала Киру выступить идеально. Да к чёрту его! Сейчас это надо лишь мне. Мне! И никому более. Вне публики, разрождающейся в аплодисментах. Я должна убедить его. Себя. Нас. В своей преданности. Гадкое слово! Лояльности… Да, пожалуй, лояльности…

Ссадина успела затянуться, наверняка слегка смягчив свой устрашающий вид. Притягивая взгляд и тая в себе сотни загадок. И Всеволод, подмечая мой интерес, сделает всё для того, чтобы я не смогла их разгадать…

Приподнимаюсь на мысочки, едва ощутимо касаясь краев раны губами. Проходясь языком по уцелевшей, слегка воспаленной коже. Впитывая запах парфюма, древесными нотками бьющий в нос. Вкус, принадлежащий мужчине, которому принадлежу я. Какая нелепая тавтология! Истинно верная… Отныне… Размыкаю ресницы, впиваясь в его своими глазами. Смотря в них без страха. Открыто. Лгу. Правдоподобно. Стараясь не выдать эмоции, плещущиеся внутри.

– Согласна с мнением, что шрамы украшают мужчину? – произносит лукаво, обхватывая мою шею рукой. Фиксируя пальцы по линии позвоночника. Не позволяя продумать ответ. Склоняется ближе, зарываясь носом в распущенных волосах. Обдавая дыханием ушную, шепчет, опровергая заявленную аксиому:

– Это игра в одни ворота. Общепринятое работает лишь в том случае, когда увечья были получены в борьбе за правое дело.

– А ты…? – замираю на полуслове, получая в ответ одну дьявольских улыбок, входящих в его арсенал.

– Тебе давно пора свыкнуться с мыслью, что я не играю в Лиге хороших парней.

Отстраняясь, обходит меня стороной, приоткрывая пассажирскую дверь. Покорно следую, не дожидаясь громкого приглашения. Пристегиваюсь, наблюдая за тем, как уголки его губ едва заметно приподнимаются вверх. И улыбка у него красивая. Сейчас. (Или это развопившаяся во мне совесть так отчаянно ищет плюсы в стоящем рядом мужчине?) Да… Приятная улыбка. Вполне человеческая. Не прослеживалось бы в ней ещё оттенка звериного оскала – цены бы ей не было.

– Отвези её домой, – постукивая ладонью по спинке водительского сидения, командует Киру.

Пытаюсь выразить словами своё негодование от этого жеста, слыша в ответ сосредоточенное:

– Буду позже, у меня ещё есть дела.

Хлопает дверью, громче слов поясняя, что разговор на этом окончен. Оставляя в полнейшем смятении. Заставляя зажаться. Уйти в себя. Начать анализировать его слова, взгляды… Рассуждать про себя о том, не выдала ли я себя неосмотрительным поступком. Сыпятся на мелочах. А Всеволод… Всеволод один из тех, кто их подмечает… Господи, только бы это касалось именно мелочей! Если он только узнает… Даже часть из того, что я здесь творила… моя жизнь может и будет долгой, но наверняка не столь уж и прекрасной.