Replay

Ослабляет хватку руки, проходя большим пальцем по поверхности нижней губы. Оголяя зубы, словно в оскале, лёгким отворотом её вниз. На секунды отпуская из своей власти кожу, в одно движение накидывает плотную атласную ткань на мои глаза, застилая пробивающийся свет, сквозь сомкнутые веки, (которые, я так и не открыла). Зажмуриваюсь плотнее, ощущая сдавливание повязки, фиксируемой узлом на затылке. Что мне предстоит испытать? В настигающей кромешной тьме, пугающей своей густотой. В разы усиливающей громкость его дыхания, касающегося кожи. Изменение тембра, вибрации голоса, пронизывающего меня своей частотой.

– Самое время забыть о прошлом, не считаешь? Перечеркнуть его. Перестать метаться по кругу. Это всего лишь игра, не так ли? Слишком продуманная, чтобы быть правдой. Той, что не принимают, отражают как в зеркале твои глаза… – голос звучит слишком громко, хотя Всеволод и не превышает привычного тона. Раздаётся устрашающей хрипотцой рядом с ухом. Заставляющей ощутимо передернуться в его руках, не понимая и сотой доли сказанных им фраз. От него пахнет алкоголем. Едва уловимо. Но сейчас, эти нотки бьют в нос, точно перед моими губами подставлена наполненная до краёв рюмка. Стискиваю зубы, не решаясь противостоять. Пытаясь вникнуть в суть, которой не вижу. (Как глупо звучит подобная фраза в моём положении…)

– Наша жизнь пропитана ложью. Красивой. Яркой. Зрелищной. Какого черта, скажи, ты держишься за свою правду? Она никому не нужна. Пуста. Обесценена. Всё ещё надеешься на фейерверки? Вспыхнувшие чувства, как в дешёвых бульварных романах? Искры в прикосновениях и прочую чушь? – фыркает злостно, буквально встряхивая меня в руках. – Ты же, точно тряпичная кукла, не способна и на сотую долю из описанного на желтых страницах. Скажешь, что любила своего Ваню? Рискнешь меня в этом уверовать? Давай! Грош цена этому детскому лепету. Имей возможность он тебя трахнуть до назначения даты свадьбы, эта история затянулась бы максимум на два дня. И не считай меня циником. Все врут. О привязанностях. О любви. О вспыхнувших чувствах, поразивших с первого взгляда. Все врут! Ради своей выгоды. Самоудовлетворения. Обогащения. Все. Врут. Ты меня поняла? Ради того чтобы устроиться в этом мире. Ради возможности выжить.

Не успеваю приоткрыть рот в немом согласии, с ужасом, распахивая веки, под плотной тканью. Ощущая на шее сдавливающую петлю, уходящую своими концами куда-то за спину. Мышцы напрягаются. Попытка податься вперед не увенчивается успехом. Его резкий захват возвращает тело в исходное положение. Глотая воздух резкими вдохами, подаюсь до предела назад, ослабляя плотные нити. Упираясь затылком в его плечо.

– Твоё поведение напоминает агонию, – усмехается злостно. – Не дергайся. Эти секунды далеко не последние в твоей никчемной жизни.

– Врёшь? – выдыхаю, едва не стуча зубами. Обессиленно, словно истратив за короткий миг исходный запас энергии.

– Нет, – отчеканивает звонко. Ощутимо перевязывая веревки между собой. Невольно хлестая по спине свободно бьющимися концами. – Запомни одну истину: намного лучше переоценить противника, так ты имеешь больший шанс выиграть. В твоём случае, я бы сделал эти мгновения более запоминающимися.

Нервно усмехаюсь в ответ, понимая, что верю ему. Слепо. Не требуя подтверждения слов. Хлёсткий накид на плечи и без того, обездвиженные от страха руки, не имеют малейшего маневра к сопротивлению. Ещё петля и веревки ощутимо скрестились под грудью, вжимая в рёбра тонкую ткань прилипшей к телу футболки. Ноги кажутся ватными. Распахнутые ресницы под тканью соединяются с большим трудом. Его дыхание обжигает кожу, а пальцы, совершив не один оборот веревки по телу, уже фиксируют узлами мои запястья, прижатые к пояснице. Боли нет. Если не менять позы. Лишь лёгкое простреливание в скованных мышцах уведомляет о безграничной власти надо мной того, кто сейчас ощутимо отдаляется от меня на заметное расстояние. И это приносит ещё больший страх, нежели ощущение его близкого присутствия.

Темнота. Вокруг. Давящая. Зловещая. Сколько не пытайся проморгаться, дабы скинуть с глаз плотную повязку.

Тишина. Повсюду. Сковывающая цепями сознание. Выбивающая из груди болезненный стон при попытке обернуться вокруг, привлекая к себе внимание… (в том случае, если он всё же не оставил меня в кабинете одну).

– Чего ты хочешь? – роняю обреченно, не надеясь услышать ответа.

– Раз и навсегда растоптать твои иллюзии, – доносится со стороны. Предположительно от окна. Я уже не уверена, что сохранила в памяти картину правильной планировки комнаты. Голос идёт от хозяйского стола? Который, наверняка, он сейчас занимает, устроившись с удобствами, наблюдая мои нелепые попытки самобичевания. Кремень зажигалки в повисшей паузе чиркает оглушающе. Вызывая устрашающее ощущение, что высекаемые им искры летят в мою сторону, а я, могу лишь запоздало отступить в сторону, с трудом удержав равновесие при попытке совершения незначительного шага.