Replay

Его губы скользят вверх. Плавно. Оставляя холодок влажного следа на коже. Сознание плывёт от абсолютного непонимания того, что сейчас происходит. Его глаза параллельно моим. Путаясь в ткани рубашки, неловко перемещаю руки на плечи. Смотрю в них с некой надеждой и резко возникшим чувством тревоги, вибрирующем внутри, словно застопорившийся на месте маятник. Ищу его губы, опустив ресницы. Покрывая поцелуями властный подбородок и их уголки. А в голове бьется мыслью однажды услышанная, доселе непонятная мне фраза: "человек такая сволочь, чтобы выжить, ему необходимо кого-то любить… "Так может и я сейчас, утопая, хватаюсь за него, как за соломинку, пытаясь использовать последний дарованный шанс?

Касания его губ к моим почти невесомы. Пальцы свободной руки ложатся на затылок, проникая вглубь прядей волос. Не прикладывая обыденной силы, для того чтобы навязать свои правила. Слегка поддерживая, словно остерегаясь того, что я могу удариться или упасть.

Совершает шаги в сторону, увлекая в глубину комнаты, за собой, как тряпичную куклу. Урывками слежу за передвижением, из-под опущенных, почти смыкающихся между собой, ресниц. Не отпускает губ. Насыщая горечью вкусовые рецепторы. Опьяняя дыханием. Ускоряя пульс. Словно напрямую насыщая кровь алкоголем, которым пропитан сам. И… отчего-то мне совсем не хочется от него отвернуться. Наоборот, прижаться плотнее, распробовав его… нежность на вкус… Твою мать… кто-то явно увлекся! И мысли, и действия, что он совершает сейчас не могут принадлежать этому человеку..! Играет…? Что ж… Я уступаю. Неоспоримая победа. Да и вся партия, вчистую, им выиграна.

Упирает спиной в подоконник. В промежуток, меж зашторенных гардин. Отдаляется назад, высвобождая руки. Отблески света от фонарей ложатся на кожу, вертикально располосовав Всеволоду лицо. Отступая, поочередно распахивает в стороны шторы, освобождая окно. Комната заливается светом. А я, начинаю ощутимо дрожать, словно нахожусь под прицелом софитов, напрочь забыв заученный текст.

Затуманенным взглядом проходится по мне, осматривая с ног до головы. Подносит бутылку к губам, совершая разом несколько крупных глотков. Я вижу, как вздрагивает его горло, а после… Глядя в глаза… Баженов делает шаг вперед. Инстинктивно дергаюсь, ища пути отступления. До предела упираясь в рельефный металл у стены, заканчивающийся под самым подоконником и, выполняющий роль батареи. Усмехается в ответ, перечеркивая жирной чертой те впечатления, что производил ещё секунды назад. Держусь за подоконник. Согнув локти, по возможности, пытаясь отстраниться назад.

– Прекрати дергаться, – бросает сухо.

Поджимая губы, в непонимании, что на это должна ответить, увожу в сторону взгляд, ощущая всасывающий поцелуй на оголившемся от прядей волос участке шеи. Эйфория развеялась. Прошла. Уступив место простреливающей в мышце боли. Щелкающей в сознании одновременно со звуком металла, в одночасье закрывшемся на моём запястье. Не успеваю дернуться, широко распахнув глаза, слыша повторный щелчок, вокруг витка батареи.

– Ты же хотела романтики, – фыркает глухо, тонкой струей, небольшими лужицами, в противоположных концах, разливая алкоголь по белоснежной глади подоконника.

Искра, вылетающая от кремня зажигалки, при вспыхивании пламя, заставляет сжаться изнутри. Стиснув зубы и зажмурив глаза. Встряхивает через секунды, возвращая к действительности. По обеим сторонам от меня полыхает пламя, заливая комнату разноцветными бликами. Сердце заходится дробью. Губы дрожат. Глаза моментально застилают слёзы. Небольшие струйки горящего пламени медленно двигаются ко мне, грозя слиться в одну, выжигая дотла. Резко тяну на себя руку, взвывая от боли в запястье. Ручейки от подобного сотрясения набирают удвоенную мощь. Сине – жёлтое пламя и не думает тухнуть, испаряя пары алкоголя. Наполняя комнату запахом, от которого ком в горле становится более ощутимым. Перекрывающим возможность нормально дышать.

– Я просил не дёргаться, – произносит хлёстко, заставляя застолбить на нём взгляд.

Совершая очередной глоток, откидывает на пол бутылку, в которой ещё осталась янтарная жидкость. Фиксирует освобождённые руки на моих бёдрах, задирая вверх подол платья. Скользя пальцами по чулкам, доходя до ажурной резинки.

– Не факт, что я не облил тебе спину, когда ты столь страстно прижималась ко мне.

– Минутная слабость, – выплевываю едко, позволяя услышать как, друг об друга, стучат зубы от настигшего страха.

– Бесспорно, – усмехается тихо, проникая пальцами под влажную полоску белья. С удовлетворенным оскалом на лице, совершает резкий толчок, заставляя приоткрыть онемевшие губы. Вцепляюсь в край подоконника свободной рукой, не зная, куда её деть, не желая прикасаться к нему и, боясь угодить в горящую жидкость. Захватывает второй шею, распластав по затылку пальцы. Вдавливая в себя, всасывает губы. Яростно. С привычно присущим остервенением. Кусая до боли. Отпуская на миг и захватывая вновь. Говорят, краткий миг ожидаемого того стоит. Чем бы ни был наполнен до этого тернистый путь. Врут. Нагло врут. Или я попросту желала другого.