Replay

– Я не привык повторять дважды, – доносится хрипотцой вблизи моего уха. Медленный поцелуй Всеволода, согревает отдельный участок кожи, покрытой слоем мурашек. Ощущая ослабления захвата на своей шее, возвращаю голову в исходное положение. Упираясь глазами в водителя. Плавно растягиваю на губах удовлетворительную улыбку. Пряча за ней дрожащие в спокойном состоянии губы. Желая обмануть своим показным довольствием. Чувствами или даже, якобы, испытываемой в этот момент радостью. Поведением влюбленной дуры, пребывающей на седьмом небе, от ощущения близости своего мужчины. Именно эту картинку и хочется вдолбить в его мозг. Глубоко. Чтобы въелась в подкорку. Пресекая раз навсегда, слишком внимательные к себе, взгляды. Словно пытается просветить меня насквозь. Он не Кирилл. Издёвки того я стерплю… Ему, в отличие от водителя, ясна практически цельная картина наших отношений. Перед ним бес толку играть, пытаясь застелить пеленой глаза. Мыльными пузырями эмоций, лопающимися от единого ранящего слова. Кирилл не поверит… Без толку… Привязалось же ко мне это слово! Чёрт подери! Фыркаю тихо, отворачиваясь в сторону Всеволода. От того, кто теперь стоит позади, хочется оградиться. Обхватив себя руками. Не позволить подойти ближе. Будто его присутствие рядом принесёт за собой нечто… необратимое…

– С тобой я поговорю позже, – бросает сухо в сторону водителя, направляя меня в сторону лестницы. Лишь на середине, которой, я позволяю себе беззвучно выдохнуть и перестать улыбаться.

Поднявшись наверх, Всеволод замедляет шаг возле моей двери. Той, что вызывает волну беспокойства, когда в непосредственной близости от неё появляется хозяин дома. Его преступление за порог обычно не несёт для меня ничего хорошего. Он всегда знает, чего хочет, а я пытаюсь на ощупь, словно слепой котёнок, понять суть навязываемого им сценария. И нет возможности сыграть главную роль. Импровизация пресекается на корню. Импульсивность – не та черта, что присуща Баженову. Все его действия тверды и слажены, словно он последовательно выполняет заданные пункты неведомого мне плана. Сложившегося в голове. Досконально прописанного в сознании красивым, аккуратным подчерком.

Останавливается на миг, совершая приличный глоток из откупоренной бутылки. В комнате царит полумрак, скрывающий собой истинные эмоции на лицах. Пользуясь секундной заминкой, подхожу ближе, проникая ладонями под ворот его пиджака. Плавными движениями пальцев, спускающихся вниз по телу, словно поглаживаю его плечи, увлекая за собой плотную ткань. Всеволод не выказывает сопротивления. Наполняет пространство иллюзией равенства. Или даже позволяет вести. Это ощущение успокаивает, прибавляя решительности. Полумрак, словно губка, впитывает в себя мои страхи и комплексы. Окутывая мизансцену паутинкой разноплановых запахов: моих сладких духов, его терпкого аромата, горечи алкоголя и свежести ароматизатора в комнате. Вызывая легкое головокружение от вдоха, смешивая их воедино.

Освобождает одну руку, перекладывая во вторую бутылку. Позволяя пиджаку беспрепятственно упасть на пол. Сглатываю, слыша глухой звук приземлившегося материала. Не поднимая глаз, ослабляю узел галстука, сосредоточенно подступая к расстегиванию скользких пуговиц. Опаляет щеки дыханием, насыщенным парами алкоголя. На секунды отвлекаюсь, приподнимая голову вверх. Застопорившись пальцами на непослушной пуговице. Проводит тыльной стороной свободной руки по поверхности скулы. Плавно спускаясь вниз от щеки к шее. Отклоняюсь назад. Словно забывшись от неожиданной ласки, прикрываю глаза. Фиксирует на спине руку. Зажав меж пальцев бутылку, прижатую к моей пояснице. Сокращая расстояние, вжимает мои бедра в себя, нависая надо мной коршуном. Способным выклевать сердце. Или же кусок плоти, что от него осталось. Дыхание щекочет кожу. Губы касаются шеи, покрытой слоем мурашек. Аккуратно. Без присущей настойчивости. Нежно. Словно рассказывая в каждом поцелуе частичку некой истории. И… кажется, я готова забыться. Отрешиться от всего в этот момент. Не вспоминать то, кем мы приходимся друг для друга. Не перебирать в памяти моменты того, каким Всеволод может быть. Сейчас, проникая пальцами под его рубашку. Сжимая в кулаках мышцы и хаотично скользя подушечками по телу, сбив дыхание короткими вдохами, кажется, я впервые могла бы признаться в том, что действительно, пугающе сильно, хочу этого мужчину.