Ремарк и миражи

Через полминуты к их столику подошёл широкоплечий русобородый мужчина средних лет с очень живыми тёмно-синими глазами, одетый в чёрные джинсы и тёмно-зелёную футболку с короткими рукавами. Подошёл, приветливо кивнул Роберту, крепко пожал протянутую руку, а после этого, неодобрительно покачав головой, мягко пожурил дочку:

– Твой юмор, Луиза Никоненко-Сервантес, иногда носит весьма специфичный характер…

– Отдаёт армейской казармой? – невинно потупившись, уточнила девчушка.

– Вот, именно.

– Это папочка, благодаря тебе. А ещё мамочке, дедушке Палычу и прабабушке Мартине. Яблоко от яблони, как говорится…

– Всё-всё, – покорно замахал мускулистыми руками бородач. – Вопрос с повестки дня снят, егоза…. Надеюсь, ты не разболтала нашему зарубежному гостю пару-тройку государственных тайн?

– Как можно, папочка? Только благородно предупредила его, что бар «Милонга» является опорным пунктом нашего легендарного «Эскадрона», и не более того.

– Луиза Никоненко-Сервантес! Мы же с тобой, кажется, договаривались…

– Да шучу я, шучу. Успокойся. Ничего такого я господину иностранному инспектору не говорила. Честное и благородное слово.

– Кха-кха-кха…

– Папочка, так я пойду?

– Куда?

– В тир, конечно же. Мамочка уверяет, что меткость сама по себе не приходит. Надо регулярно и целенаправленно тренироваться. Особенно, если дело касается стрельбы из пистолета.

– Иди, егоза. Иди.

– Всем – пока! – поднимаясь из-за стола, вскинула вверх правую ладошку Луиза. – Как говорится, встретимся на похоронах наших заклятых американских друзей. Шутка такая, понятное дело…. Ремарк, до встречи. Приятно было познакомиться.

– И мне – аналогично…

Луиза, вышагивая на каблуках-шпильках на удивление уверенно и элегантно, ушла.

– Та ещё штучка, своевольная, капризная и непредсказуемая. Вся в мать пошла, – с нежностью глядя вслед дочери, пробормотал Никоненко. – Тир? С этим, увы, ничего не поделать. Трепетная любовь к огнестрельному и холодному оружию – отличительная черта всех девушек и женщин из рода Сервантесов…. Ну, что, Ремарк, обрисовать тебе общую аргентинскую картинку? То бишь, здешние современные реалии? Мол, кто есть кто, и что есть что?

– Спасибо, но уже не надо, – насмешливо улыбнулся Роберт. – Сеньорита Луиза мне уже всё-всё обрисовала. Причём, развёрнуто, подробно и очень доходчиво.

– Понятное дело. Кто бы сомневался…. Интересуешься, взяли мы киллера или нет? И кто он такой?

– Интересуюсь. И даже очень.

– Арестовали, конечно, Барракуду-младшего. Живым и здоровым. Так, только парочка фингалов на лице, да правая рука вывихнута.

– А почему, коллега, не вижу особой радости на твоей мужественной физиономии?

– Не с чего радоваться, – чуть заметно поморщился новый знакомый. – Хотя, с одной стороны, конечно, хорошо, что повязали этого фашиствующего молодчика, за которым числится много серьёзных грешков. Но, с другой, ничего путного по прояснению сегодняшней мутной ситуации не получили. Ну, не знает Барракуда имени-фамилии заказчика: ни на убийство Дитера Кастильо, ни на твоё, «маньячный» инспектор. Мол, общался с нанимателем сугубо через Интернет, а конверт со щедрым авансом, и вовсе, обнаружил в собственном почтовом ящике.

– Ой, ли? – засомневался Роберт.

– Точно тебе говорю. Барракуду допросили жёстко и качественно, с применением «сыворотки правды»…. Знаешь, Ремарк, что это такое?

– Наслышан. Небось, новейшая разработка российского ГРУ?

– Это точно, – горделиво напыжился Никон. – Шестого последнего поколения. Знатная вещь. Для тех, кто понимает, конечно…

– Значит, Барракуда-младший не имеет никакого отношения к убийствам ветеранов «АнтиФа»?

– Ни малейшего и без сомнений.… С тобой же, отставной «легионер», у него вышла следующая картинка. Из винтовки, стреляя из окна третьего этажа, Барракуда промазал. Началась ответная пальба, поднялся шум, и незадачливый киллер решил – от греха подальше – смотаться. Подбежал к автомобильной стоянке, а там Морис Мюллер что-то устанавливает под днище его БМВ. Барракуда, понятное дело, наглому корреспонденту физию начистил и ногу в голени сломал. А «маячок» переставил под днище геологической машины – с её пассажирками он ещё до этого познакомился: приехал на объект загодя, опасаясь утренних пробок, увидал двух симпатичных девиц, разговорился, узнал, кто они такие и куда направляются…. Короче говоря, Барракуда не просто так хитрый «маячок» переставил, а с далеко-идущими каверзными планами, мол: – «Перехвачу ушлого австралийского инспектора в безлюдной пампе. На этот раз, тварь настойчивая и упорная, уже не уйдёт…». И, кстати, перехватил бы…

– Спасибо за своевременное предупреждение.

– Не за что. Заходи ещё.

– Жаль, – запечалился Роберт. – Сразу два перспективных фигуранта «отвалились». И Барракуда-младший. И Морис Мюллер. Тупиковая, так сказать, ветвь…

– Хочешь, Ремарк, подслащу горькую пилюлю?

– Подсласти, не вопрос.

– Вон по той лестнице поднимайся на третий этаж и поворачивай налево. В «пятом» гостиничном номере тебя ждёт один знающий человек. Пообщайся с ним. Глядишь, многое и прояснится.

– Что – за человек?

– Не скажу, – загадочно ухмыльнулся в густую русую бороду Никоненко. – Типа – сюрприз будет…