Реквием страсти

– Забыл тебе рассказать, – сказал Дмитрий. – Гавана-одно из самых поразительных мест в мире. Об этом мне рассказывали еще друзья в Москве. Здесь сохранились машины времен мафиози и гангстеров 50-ых. Также здесь полно старых машин российского производства. Все это было привезено сюда, когда Куба была русской военной базой. Народ здесь бедный, но гордый. Они до сих пор не могут простить, что Россия бросила их в конце прошлого века, ведь Куба получала неплохие деньги от России, говорят до 5 млрд долларов в год. Взамен она давала сахар, ром и лекарства, но этого было так немного. Россия, конечно, списала Кубе долг, но страну сразу резко бросило в нищету. Пройдет может несколько лет и все изменится здесь, как произошло во Вьетнаме, куда уже пришли западные инвестиции. Поэтому я так и торопился посмотреть на этот невообразимый колорит. Тебе тут точно понравится, как нравилось когда-то и писателю Хэмингуэю, – похлопал он друга по плечу.

      Кубинцы тем временем с подозрением проверяли их багаж и документы. То, что они прибыли из недавно еще враждебной страны, не могло не сказаться на лицах «борцов за свободу». Куба все еще жила принципами социализма, а их лидер Фидель был еще жив. Он хоть и отошел от управления государством, но иногда появлялся на публике и продолжал в душе свое дело. Увидев в американском паспорте Дмитрия российские отметки, его спросили, что он делал в Москве. И как только Дмитрий сказал, что он родился и жил раньше в России, атмосфера наконец разрядилась. Их с улыбками пропустили, говоря по-русски слова «товарищ» и «друг». Это тронуло душу Дмитрия. Джон удивленно молчал и улыбался.

Пройдя таможню, они взяли такси и поехали в старый город. Остановиться решили в отеле «Капри», построенным еще в далеком 1957 году. Дмитрий читал, что с момента открытия, отель сразу стал местом сбора Нью-Йоркских гангстеров во главе с самим Лански и Лучиано Счастливчиком. В Гаване отмывали деньги в казино не только гангстеры, многие клиенты отеля держали в банках Кубы свои миллионы, а его неповторимое кабаре «Карлайл» было лучшим в столице Карибов. «Капри» упоминался и в фильме «Крестный отец» Марио Пьюзо. Поговаривали, что именно здесь, на сходке мафиози, было решено перенести игорный бизнес в Лас Вегас. И правда, через пару лет, со сменой режима, на Кубе гангстеров не стало. Сейчас же, после реставрации в 2012 году, этот отель встречал их своим великолепием и гламуром.

Ребята выбрали номер люкс, который им очень понравился. Две отдельные спальни с просторными окнами и видом на море и огромная гостиная поразили их. Они быстро приняли душ и разложили вещи. Взбодрившись и переодевшись в шорты и гавайские рубашки, они были готовы к прогулке. Дмитрий предложил взять гида, чтобы он провел их по городу наиболее интересными маршрутами. Они вышли из номера и спустились в бар, чтобы там подождать некого Мануэля, рекомендованного администрацией отеля. В баре было еще пусто, а на стенах висели фотографии бывших гангстеров. Чтобы привести себя в чувство, они заказали себе по двойному дайкири, любимому коктейлю писателя Хэмингуэя.

– Это была его духовная родина, после выдворения из страны он чувствовал потерю Кубы, как своего дома, – рассказывал Дмитрий Джону. – Говорили, что великому писателю сделал выбор сам Кастро. Оставив свой американский паспорт, он навсегда лишился возможности бывать на Кубе, страдал и в конце концов застрелился. То ли виной этому была возникшая от слежки паранойя, то ли жизнь его потеряла смысл, но в Гаване его продолжали любить, сохранили его квартиру и даже сделали из нее музей.

Глядя на фотографии гангстеров и пользуясь минутой свободного времени, Джон решил продолжить их вчерашний разговор, – Вот смотрю я на этих людей с картинок и замечаю, что меняется мода и нравы, идет прогресс, а души людей остаются все теми же, – начал он. – Есть, конечно, различия в эпохах, но в целом, как было неравенство и несправедливость, так все и осталось. Здесь, в коммунистической Кубе это сейчас пока не так заметно, но пройдет лет пять и появятся предприимчивые парни в костюмах и шляпах и все встанет на круги свои.

– Об этом я и говорил тебе, – согласился с ним Дмитрий.