Реквием страсти

– Есть такая теория, которая пытается объяснить, почему одни такие успешные и всегда на виду, а другие довольствуются скромным существованием в тени, -продолжил Джонни. – Конечно, между ними, как двумя полярностями, есть куча промежуточных вариантов. Причина же различий сводится к тому, как мы относимся к такому вопросу как «страх смерти». Как мы его пытаемся побороть в себе, превращая в неосознанную тревогу. Теория эта такова, что все уходит корнями в детство. Видишь ли, все родители пытаются уберечь своих детей от невзгод и страданий. И все дети рано или поздно видят смерть близких людей. Тогда они задают один и тот же вопрос: «Мамочка, скажи, я тоже умру?” И здесь все зависит от самой мамочки или папочки. У них обычно заготовлено два варианта ответов, переданных им самими в виде послания еще бабушками и дедушками. «Конечно ты не умрешь, ты же такой особенный, будь только умницей,» – говорят они в первом случае. «И не бойся, мы тебя спасем, и унесем за собой на небо!»-говорят в другом. В первом случае ребенок, успокоившись, вырастает с надеждой на собственную исключительность, одобренную родителями и подкрепляемой в нем самим этим подходом к жизни. Он смело идет напролом, амбиции играют в нем, он перестает считаться с мнением других. Отсюда часто приходит и успех лидеров. Как говорят, наглостью города берут.

Джон отпил дайкири и продолжил. Дмитрий его внимательно слушал.

– Вторые наоборот, ждут поддержки, как от родителей. Они терпеливы, скромны, надеются на помощь более сильного и становятся зависимыми или по-другому, ведомыми. Часто, удачные браки и отношения людей складывается как раз из этих двух крайностей. Но редко люди осознают истинные причины своего отличия и помогают друг другу сгладить острые углы. Нормальный же человек, если его так можно назвать, находится всегда где-то между, по серединке. Его отношения ровнее, где меньше разочарований, но есть взаимная свобода и личностный рост. Вот ты, скажи, каким себя считаешь? – спросил Джон.

      Дмитрий задумался. Арифметически получалось все просто, а вот со стороны чувств совершенно неопределенно.

– Наверное я разучился чувствовать даже себя, – подумал он. – Слишком долго все рационализировал, не задаваясь даже мыслью, что чувствует при этом Аня или Лиза. – Думаю, что я ближе к первому варианту, – ответил он вслух. – В детстве отец готовил меня к непростой жизни. Он у меня боец, прошел отечественную войну и закончил ее в Берлине, был дважды ранен. Сейчас он сильно сдал, ему уже 90. А вот мама, наоборот, всегда сглаживала углы. Поэтому, наверное, я и берегу отношения с людьми, переживаю и анализирую их.

Джон кивнул. – Хорошо, давай продолжим. Скажи, двигаясь своим путем, нам стоит думать о других? – спросил он

– Конечно стоит! – ответил, не задумываясь Дмитрий.

– Иначе нас ждет ловушка, – согласился Джон. – Рано или поздно, думая только лишь о собственном благополучии, мы получим насыщение, тупик и одиночество. Кто будет любить тебя кроме как за деньги? Это путь к отчаянию. Все твои отношения будут строиться на выгоде, на односторонней отдаче. Материальные блага хороши в молодости, когда мы так хотим все потрогать и попробовать, а с годами нас тянет уже познать мудрость. Но, с другой стороны, надо быть увереннее в себе и совершать каждый день маленькие подвиги. Иначе, надеясь на кого то, долго не проживешь. Так может быть, прежде чем сделать выбор партнера, стоит посмотреть на него сквозь эту призму? – Джонни допил дайкири и поднялся. – Схожу в туалет на дорожку, – сказал он. – А ты встречай, похоже вон тот человек и есть наш гид, – он указал рукой в сторону стойки администратора.

Дмитрий обернулся и увидел там пожилого загорелого кубинца. Одет он был в кремовые брюки и белую рубашку с короткими рукавами, в руках держал газету и белую соломенную шляпу. Он был по-военному подтянут и смугл, как и большинство местных. Дмитрий подошел к нему и спросил по-английски, – Извините, вы случайно не Мануэль?

– Да, – ответил он. – А вы Дмитрий? Рад познакомиться, вы русский?

– Да, я прожил в России более двадцати лет, – ответил Дмитрий. Услышав это, Мануэль широко улыбнулся, показав крепкие белые зубы, и они горячо пожали друг другу руки. – Сейчас подойдет мой друг Джон, он американец. Мы готовы в путь. С чего начнем? – спросил Дмитрий.