Ректор моего сердца

На следующий день у меня не было конкурса, поэтому я спокойно читала лекции. Потом еще успела сделать несколько важных вещей. Например, сходила в лавку возле центрального входа в академию и купила травку айнари для окрашивания волос. Терпеть не могу красить волосы чем-то, кроме магии. Но сейчас другого варианта нет.

После лекций я вернулась домой, чтобы переодеться. И тут в дверь постучали.

Я открыла и увидела Лариссу с одной из воздушных, как раз из тех, кто больше всех шептался, бросая на меня взгляды. Высокая стройная блондинка с зелеными глазами. Красивая, ничего не скажешь. Сердце кольнуло при мысли, что Герат весь отбор будет любоваться такими красавицами, которым не нужно портить свою внешность иллюзией.

– Илона, привет! – вполне доброжелательно сказала Ларисса. Только вот в глазах ее читалась хитринка. – Это Ирма Грей с кафедры базовой воздушной магии.

– Добрый день, – поздоровалась я, недоумевая, зачем они пришли. Ничего хорошего я не ждала.

Приглашать их в комнату не собиралась, поэтому сама вышла в коридор и закрыла дверь за спиной. На лицах девушек мелькнуло недовольство.

– Илона, – сказала Ларисса, помолчав. – Мы понимаем, что ты вряд ли хочешь нас видеть. Мы шушукались у тебя за спиной…

– Верно, – пристально глядя на нее, сказала я. Никогда не поверю, что они пришли извиняться. – А еще, вероятно, именно ты распространяла слухи, будто у меня связь с ректором.

Ларисса замялась.

– Но ведь все выглядело так странно! Это теперь понятно, что ты была права – он тебя не любит и решил использовать как девочку для битья. А тогда казалось, все наоборот. Я никому не сказала неправды!

– Ну так зачем вы пришли? – спокойно поинтересовалась я. – Хотите порадоваться успехам девочки для битья?

– Нет, что ты! – защебетала Ларисса. – Ты прости нас. Мы просто подумали, что теперь тебе сложно будет догнать лидеров, вряд ли ты выиграешь. Может, ты нам поможешь?

– И чем же? – Я поймала себя на том, что копирую ехидные интонации Герата.

– Понимаете, – заговорила Ирма. – Сегодня все выходят от него недовольные. Говорят, ректора невозможно ничем развлечь, ощущение, будто ему никто не нравится. А у нас с Лариссой испытание завтра прямо с утра! Вы общались с ним, может, подскажете нам, что ему нравится? Как произвести на него впечатление? Ведь, вероятно, вас он скоро отчислит.

Мгновение я изумленно смотрела на наглых девиц. Потом расцепила руки и искренне расхохоталась. Вот как! Меня списали со счетов. Даже решили наладить отношения и извлечь пользу.

Сейчас я могу здорово подгадить этим девицам. Например, сказать, что Герат считает главным в женщине эффектную внешность, ему нравятся красивые, глупые и болтливые. Но это слишком мелко и низко.

– Илош, ну помоги! Говорят на этом конкурсе вылетят сразу семь, а то и девять человек. Ректор словно гонится за чем-то. И еще, – она понизила голос и заговорщицки произнесла (видимо, надеялась заслужить мое расположение доверительной сплетней), – ходят слухи, что у него есть фаворитка. Одна из старших, у нас ведь есть три семидесятилетних на отборе.

Мне стало и грустно, и смешно. Зависть – страшное чувство. Завидовали мне – и я была персоной нон-грата. Стало нечему завидовать – и со мной доверительно делятся сплетнями.

Но не скажу, что информация о возможной фаворитке совсем не тронула. Вдруг Герату действительно нравится одна из участниц отбора.

– Дорогие дамы, – краем губ улыбнулась я девицам. – Если у него уже есть фаворитка, то и смысла нет сражаться за него. А рассказать вам о ректорских симпатиях, мне, уж простите, нечего. Могу лишь сказать, что он любит хорошее чувство юмора и не в восторге от глупости. Это все.

– Но что нам надеть? Как себя вести? – простонала Ларисса.

– Что хочешь, – сказала я. – Не думаю, что одежда занимает его больше ваших манер. Поработайте над ними. Доброго вечера, девушки. Приношу свои извинения, что не смогла помочь, – говорила я холодно, но без откровенной недоброжелательности. В сущности, злости на них уже не чувствовала. Они просто дурочки, попавшиеся на крючок Герата. – Я не знаю о его предпочтениях. Ни любимый цвет, ни любимый фасон одежды, ни любимое блюдо.

А ведь правда, подумалось мне. О его судьбе и несносном характере я знаю куда больше, чем о простых предпочтениях, которые играют большую роль в жизни. Нужно бы разобраться.

Вечером мы дружески посидели с Виктором, Тэей, Кристаном и Керрой. Последние двое уже открыто держались за ручки, и сердце радовалось, когда я смотрела на них.

Потом я покрасила волосы, а утром следующего дня села перед зеркалом, открыла книгу на нужной странице и принялась творить.

Снова сделала маленький прокол в коконе, сковывавшем мою истинную силу, и она тонкой струйкой потекла в руки. Дотрагивалась до лица особенным образом, словно лепила. Ощущение было не из приятных. Я ваяла себе лицо, и когда нос, подбородок, изгиб бровей меняли положение, казалось, что сдвигается пласт земли или как будто червяки ползали под кожей. Хорошо хоть, для обратного преображения будет достаточно простого прикосновения.