Ректор моего сердца

– Добрый вечер, тарра Илона, – наконец сказал он. А я сделала легкий книксен. У нас что-то вроде светского ужина, кивок головой сейчас, вероятно, не очень уместен.

– Добрый вечер, таросси ректор, – сказала я и выдохнула. Судя по всему, он не заметил, что я изменила внешность.

– Присаживайтесь, – указал взглядом на столик для двоих в середине комнаты. Подошел и галантно отодвинул мне стул.

Я села, а он устроился напротив. В полной тишине.

– Предлагаю по-настоящему поужинать, – сказал он, после молчания его голос громко разнесся по залу. – Думаю, я могу позволить себе совместить собеседование с ужином, – усмехнулся и, не спрашивая, положил мне ложку салата. – Ешьте, Илона. Вы трясетесь, словно пришли на заклание. Это не способствует светской беседе и хорошему впечатлению.

– Благодарю, таросси Герат, – я взялась за вилку с ножом, а в голове замельтешили мысли, что испытание может оказаться неожиданно серьезным. Я вроде бы должна как-то развлечь его? Рассказать что-то интересное, спросить о погоде и здоровье… Что там делают на светских приемах, которых в моей жизни почти не было?

– Должно быть, вы сильно устали на этом конкурсе, – как можно непринужденнее произнесла я.

– А что, так заметно? – усмехнулся Герат. – Женщины бывают утомительны. Особенно те, кто мечтает заполучить тебя в личную собственность, как большинство ваших предшественниц, – еще одна усмешка. – Поэтому, Илона, будьте любезны, оставьте этот идиотский тон. Будьте собой. И дайте мне спокойно поесть. Вам рекомендую то же.

И принялся с аппетитом уничтожать еду на тарелке. Бедняга, подумала я с улыбкой, проголодался. А краем глаза начала подмечать, какие блюда ему нравятся. Может пригодиться: Ларисса с подружкой правы, что нужно лучше узнать его пристрастия.

Минут пять мы ели молча. Потом Герат промокнул рот салфеткой и улыбнулся. Вполне доброжелательно, без своих обычных издевок и насмешек.

– Итак, тарра Илона, – но в огненных глазах все же сверкнуло лукавство, – из-за этого вы носили иллюзию? Последствия вашего воровского прошлого? – едва заметным жестом указал на мой шрам.

– Как видите, таросси Герат. Не лучшее украшение для девушки.

– Вы могли бы обратиться к медикам, – заметил Герат. – Не вижу причин для смущения.

– Должно быть, вам известно, таросси Герат, что девичье смущение не подчиняется разумной оценке, – парировала я.

Герат расхохотался.

– Как и многое другое! Впрочем, я сам уберу это недоразумение со временем. Пока оно никак не мешает, – сказал он. – Ну что ж, у нас светская беседа, тарра Илона. Развлеките меня. Расскажите что-нибудь из своей жизни. Только, ради бога, не говорите о погоде и столичных новостях. За эти дни я возненавидел эти темы.

Надо же, трюк со шрамом сработал. И сам Герат совсем не жесткий сегодня. Видимо, от усталости.

– У меня появились питомцы, – искренне улыбнулась я. Ведь именно драконы стали самым сильным впечатлением этих дней, если не считать переживаний, связанных с самим Гератом.

– Питомцы? Кого вы разводите, Илона? Может быть, ректоров?

Я улыбнулась:

– Нет, намного более покладистых существ. Это водные драконы. Подруга подарила мне двух.

Герат откинулся в кресле и рассмеялся.

– Вы подначиваете меня прямо на собеседовании? – спросил он весело.

– Вы велели мне быть собой. Поэтому, полагаю, это произведет наилучшее впечатление.

– Несомненно, – Герат внезапно стал серьезным. – Как вам отбор, тарра Гварди? Как другие участницы?

Я удивилась. Его действительно интересует мое мнение? Или это провокационный вопрос?

– На мой взгляд, отбор весьма утомителен и для участниц, ведь они страшно волнуются, и для вас. Особенно этот конкурс. Но без таких индивидуальных бесед вы не смогли бы составить мнение о претендентках. Что касается участниц, – все очень разные. Я искренне признательна вам, что отбор сблизил меня с одной из девушек, с кем раньше я почти не общалась. Среди остальных участниц есть достойные девушки. Есть и те, про кого вы метко сказали, что «мечтают получить в личную собственность».

– А вы, Илона? – Герат наклонился в мою сторону, положил локти на стол и с лукавым блеском вгляделся в мое лицо.

– Вы знаете, что я согласилась на отбор ради возможности стать Великой. И к вам больше не испытываю антипатии. Возможно, между нами установятся более теплые отношения.

– Блестяще! – рассмеялся он. – Вы и верно умудряетесь оставаться сама собой, соблюдая при этом нормы светской беседы. Скажите тогда, чем бы я мог развлечь вас? Можете задать вопрос, не стесняйтесь, – его обычная усмешка.

Интересно, он что, решил быть милым? Идет на нормальное человеческое сближение? А я ведь могу спросить… В голове замелькало множество вопросов, начиная с того, чем он занимается помимо отбора, до таинственной причины его переменчивости.

– Если вы настроены на доверительный разговор, то расскажите мне про Касадру. О себе и о ней, – сказала я.

Глаза Герата сверкнули. Он крепко сложил руки на груди и бросил:

– Сильно! Пожалуй, я поторопился, похвалив вас. Ваша наглость неисправима. Впрочем, на этот раз я сам спровоцировал вас, – он расцепил руки. Помолчал.