Рекрут

Гонял их так я четыре дня, чтобы на пятый, построив моё скромное воинство в колонну, вывести их на лётную палубу, где нас ожидала шеренга техников, с гордым видом выстроившаяся перед четвёркой Корсаров, сверкавших нетронутой пустотой, краской.

* * *

Первый наш вылет оказался именно таким, каким и должен был быть – ужасным.

Одно дело – тренажёр, пусть и максимально приближенный к реальности. Освоившись там, мои парни были просто мечтой любого комэска. Идеальный строй, приемлемые, пусть и немного шероховатые, развороты с заходом на цель. Даже с их меткостью я был готов смириться – худо-бедно, одним выстрелом из трёх, но попадали, что – принимая во внимание количество кораблей и стволов, было терпимо.

Но вот стоило им сесть в настоящие кабины и положить руки на настоящие рычаги, как всё пошло прахом и мне, вылетавшим последним, пришлось до дна испить эту чашу позора.

* * *

Вылетавший первым Гарри, тот самый, с грибом на киле, в принципе, сделал всё правильно. Сев в кабину, он пристегнулся, быстро пробежался по приборам и, запросив добро, толкнул вперёд ручку тяги.

Вот только дальше всё пошло наперекосяк.

Ручку-то он толкнул, но то ли от волнения, то ли спеша покинуть лётную палубу как можно быстрее, толкнул её слишком сильно – движки рявкнули так, что я едва не подпрыгнул на месте, а стоявший рядом со мной техник скривился как от зубной боли, видя подобное насилие над только что отлаженной машиной.

Но это были ещё цветочки – пилот, не то ошалевший от радости первого настоящего полёта, не то по какой-то, известной только ему причины, напрочь забыл о тормозах и Корсар, ревя движками, пополз вперёд, оставляя на палубе жирные следы напрочь спалённых покрышек.

Что ж… Вот уж чего-чего, а мощи в перехватчике хватало. Тормозов хватило секунд на пять, после чего, отсалютовав вселенной звонким вскриком, слышным даже сквозь рёв движков, они покинули сей бренный мир, позволив Корсару пулей выскочить наружу.

Слава пустоте, мозгов сбросить тягу Гарри хватило, после чего, когда машина зависла в почти тысяче метров от борта матки, он, совершенно невинным тоном проинформировал меня о сбое в посадочных опорах, произошедшем, как он посчитал, исключительно по вине нерадивых техников, которые…

Продолжить далее свои умозаключения я ему не дал – приказав заткнуться, а когда пилот покинул эфир, то принялся извиняться перед техником. Он, как вы помните, стоял рядом и, будучи подключённым к той же волне, всё слышал, отчего его лицо, налившиеся краской, не обещало Гарри ничего хорошего. По возвращении, разумеется.

С техником я вопрос разрулил – мужик он был с пониманием, а может просто моя репутация ветерана сработала. Посветлев, и понимающе хмыкнув, он пометил в планшете требуемый ремонт, после чего, сопроводив пометку вздохом, перевёл взгляд на площадку, где сейчас готовился к вылету Клемент.

* * *

На сей раз всё прошло, можно сказать, идеально. Пристегнувшись и пробежавшись по приборам, Сом начал разгон, напрочь забыв запросить Добро.

Ладно, терпимо. Запрос на взлёт запросил я. С тормозов сняться не забыл – и то плюс. Проехали.

Накосячил он в другом.

Выскочив за борт, этот асс, рванул в сторону точки сбора, так и не убрав шасси.

Классика же! Сам таким был, а потому, выйдя на связь, максимально спокойным тоном попросил его осмотреть индикаторы выпускных устройств.

Подействовало – ойкнув, Клемент немедленно ткнул нужную кнопку, а когда шасси убрались, то принялся неуклюже извиняться, не пытаясь перевалить вину на кого бы то ни было и полностью признавая свою ошибку. Прервал я его почти сразу – на площадке готовился к вылету Виго и вот тут нас ждал такой сюрприз, что я до сих пор вздрагиваю, припоминая произошедшее.

* * *

По началу всё шло идеально. Сел, пристегнулся, провёл проверку, получил добро.

Снялся с тормозов – техник, всё так и стоявший рядом, облегчённо выдохнул, бросив на меня короткий, полный одобрения, взгляд.

Тягу, Виго, тоже подавал осторожно – плавно повышая мощность он стронул машину с места и та, ускоряясь с каждой секундой, рванула вперёд, вызвав у меня невольный вздох облегчения.

Правда, вздох этот, так и не был доведён мной до финала – одобрительного возгласа, или чего-либо подобного, чем я хотел отметить нормальный вылет хоть одного моего подопечного.

Нож – напомню, то была его эмблема-позывной, посчитав разгон завершённым, а набранную им скорость – достаточной, убрал шасси когда до конца палубы оставался добрый десяток метров. Его подвела привычка – будь то привычный ему флаере, то да, всё было сделано верно – ручку на себя, ещё газку и хоп! Ты уже летишь.

Но сейчас-то он был в Корсаре, чьи короткие крылышки годились лишь для облегчения маневрирования в атмосфере и ни как, ни при каких условиях, не годились для полноценного полёта.