Рекорд приключений

- Ничуть не бывало. Дело в следующем: я обладаю копией речи, которую вы должны были произнести в марте в Ливерпуле, и письмом лорда Киндерсли, предложившего вам 50 000 фунтов за то, чтобы вы отказались от своей речи, как оно и случилось. Мне также известно, что вы в тот же вечер получили эти деньги в клубе национал-либералов и положили их в пять банков, названия которых я тоже знаю.

Рендаль был, я думаю, в глубине души таким же трусом, как и Киндерсли, но у него это выразилось иначе:

- Проклятый лгун! Шантажист! Как вы смеете обвинять меня в подобной чуши! Убирайтесь сию минуту, или я спущу вас с лестницы!

- Я исполнил свою обязанность. Мне не доставит ничего, кроме удовольствия, уйти отсюда.

- Стойте, - крикнул он, когда я направился к двери. - Откуда вы взяли эту идиотскую историю?

- Я не высосал ее из пальца. Она будет на днях опубликована. Я получил все эти бумаги от вашей жены.

- Это ложь! Я сам видел, как она порвала письмо. Я улыбнулся. Этот человек не был для меня достойным противником.

- Она вас обманула! Она порвала другое письмо, а письмо Киндерсли спрятала. Она сделала это по своим личным причинам. Вчера вечером у Фраскатти я откупил эти бумаги у нее и одного мужчины.

Мистер Рендаль, наконец, убедился, что я сказанное - не мистика. Его охватил страх.

- Пожалуйста, - сказал он, - присядьте, и давайте обсудим это дело. Горничная принесет сигары и виски.

- Благодарю. Я не нуждаюсь в вашем гостеприимстве. Документы будут через четыре дня опубликованы в газете. Я пришел затем, чтобы предупредить вас.

Его взгляд омрачился.

- Возможно, что все это лишь грубое мошенничество. Документы при вас?

- Да.

Он дал волю своим чувствам. Вероятно, он рассчитывал на свой рост и широкие плечи. Он приблизился ко мне, сжав кулаки и опустив голову, как бык. Это был смешной поединок. На следующее утро в биржевом отделе всех газет сообщались тревожные известия. Все акции пароходного общества Киндерсли сильно упали, причем никто не мог объяснить причины этого. В течение суток они упали с 6 фунтов на 5, и, когда я прошел в свое бюро в Гольборне, мне звонил мистер Юнгхэзбэнд и заклинал закончить этот маневр с 20 000 фунтов прибыли. Это падение не имело, по его словам, никаких оснований, и акции должны были вскоре вновь подняться в цене. Я спокойно выслушал его, приказал ни под каким видом ничего не менять в моих инструкциях и дал отбой, несмотря на все его протесты. Потом отправился в редакцию большой газеты.

Прошел час, прежде чем помощник издателя принял меня. Это был худой человек в роговых очках, непрерывно куривший одну сигарету за другой. Он откровенно сообщил мне, что у меня столько же шансов встретиться с издателем, как с римским папой. Я рассказал ему, в чем дело и показал документы. Он на мгновение покинул комнату и вернулся вместе с издателем. Оба с любопытством смотрели на меня.

- Кто вы такой, мистер Букрос? - спросил издатель.

- Спекулянт. Я откупил эти документы у разведенной жены Рендаля, которая его ненавидит.

- Чем вы можете поручиться за то, что эти документы не подделка?

- Всякий, кто прочтет их, сразу же увидит, что они не подделаны. Я вчера сообщил об этих документах и о том, что они будут опубликованы, лорду Киндерсли и посоветовал ему как можно скорее распродать свои акции. Все остальное ясно из финансовой рубрики вашей газеты. Надеюсь, этих доказательств вам достаточно?

Они пошептались друг с другом. Потом издатель, седой, гладко выбритый господин, рот которого был похож на мышеловку, а резкий голос напоминал команду полководца, пододвинул мне кресло и сам сел возле меня.

- Как же вы предлагаете нам поступить с этими документами, мистер Букрос?

- Уплатите мне за них крупную сумму и опубликуйте их.

- Знаете ли вы, что это вызовет грандиозный скандал?

- Это вам не повредит. Верность документов послужит вам оправданием.

Издатель озабоченно посмотрел в окно. Его лицо было твердо, как гранит, но в серых глазах светилась доброта.

- Мы не остановились бы перед тем, чтобы нанести удар Рендалю, но лорд Киндерсли... Он в высшей степени благородный человек, и во всех своих поступках руководствуется лучшими побуждениями.

- Это сообщение, возможно, и не принесет ему вреда. Его поступок может быть оправдан: он спас родину от большого несчастья, пусть даже средство, которое он пустил в ход, не особенно благовидно.

- Конечно, это может служить ему оправданием. Сколько вы желаете получить за эти документы?

- Десять тысяч фунтов. Но они не должны быть опубликованы до четверга.

- Почему?

- Я обещал это лорду Киндерсли.

- Вы можете оставить нам эти документы сейчас же?

Я подумал. Я не мог себе представить, чтобы что-нибудь заставило меня изменить однажды принятое решение. Но я предпочел все-таки обеспечить себе дорогу к отступлению.

- Да, если вы дадите мне удостоверение, что они составляют мою собственность, и что вы обещаете вернуть их мне в среду, если я потребую этого.

- А как же насчет платы? Хотите получить задаток?

- Вы готовы уплатить мне 10 000 фунтов? Он пожал плечами.

- Мы не торгуемся. Вопрос в том, хотите ли вы получить задаток?