Рекорд приключений

На рыночной площади в Таунтоне стоял в раскрытых дверях своего дома человек и глядел во тьму. Когда мы проезжали мимо, он пытливо оглядел нас и повернулся. Через незанавешенное окно его гостиной я увидел телефон на столе. В Вайвлискомбе мы проехали мимо человека, стоящего у своего мотоцикла. Он согнулся, как бы желая рассмотреть номер нашей машины. Через 10 минут он промчался мимо нас, невообразимо треща своим мотоциклом. Когда мы проезжали по Селисберийской низменности и приблизились к Стонхенджу, подул очень холодный ветер. Мы выпили по глотку из взятой мною в дорогу бутылки и закутались плотнее в наши пледы. На одном из перекрестков стояло авто с потушенными огнями, производившее жуткое впечатление. Мы пронеслись мимо со скоростью 80 километров в час. Мужчина, сидевший в авто, едва успел разглядеть нас. Мы проехали через Амесбюри и Безинсток, дорога была отличная. Луна начала бледнеть. Занялась заря. Мы видели серебряную полосу в тучах, медленно окрасившуюся в пурпур. Через несколько мгновений мы находились уже в окрестностях Лондона; мы убавили ход, но все же ехали очень быстро в пасмурных сумерках. В Айлворсе, как раз после того, как мы проехали виадук, я почувствовал внезапно, что машина затормозила, и выглянул в окно. Нас остановил рослый полицейский с записной книжкой в руках, до этого говоривший с пассажиром большого автомобиля, стоявшего на краю улицы. Он подошел к поднятому окну.

- Господа едут в Лондон?

- Да, в чем дело?

Не успел я произнести это, как понял, что мы попали в мышеловку. Это спасло мне жизнь. Изо всей силы я оттолкнул в сторону маленький черный револьвер, направленный мне прямо в лицо. Раздался выстрел, я ощутил колющую боль в плече, и револьвер выскользнул из простреленных мною пальцев человека. Я едва-едва не схватил его за горло, но он вовремя увернулся. Авто медленно проехало мимо нас, мужчина вскочил в него, оставив свою фуражку на земле. Третий человек, который, казалось, появился из-под нашего авто, погнался за уезжавшей машиной, впрыгнул в нее, и все трое умчались с неимоверной быстротой. Римингтон приказал нашему шоферу следовать за ними.

Но не проехали мы и трех метров, как авто после нескольких толчков остановилось. Я выскочил. Обе задние шины были прорезаны. Другое авто повернуло за угол и понеслось по направлению к Лондону.

***

В середине октября я опять в первый раз после многих месяцев получила известия о своем муже. Я потеряла большую часть денег, полученную мной в виде вознаграждения за находку ожерелья миссис Трэмпертон-Смис, на которые я открыла шляпную мастерскую, оказавшуюся совершенно убыточной. Я теряла одну должность за другой, все по той же унизительной причине - моя наружность, хоть и пострадала от лишений, а мои поношенные платья давно уже вышли из моды, но я полагаю, что даже Елене Прекрасной едва ли приходилось выслушивать столько сомнительных предложений. Мои добрые намерения начали колебаться. Я уже почти окончательно решила прибегнуть к средству наживы, которое должно было положить конец моему честному образу жизни, как вдруг однажды утром моя хозяйка ввела в мою комнату молодого человека, похожего на банковского чиновника. Я как раз упаковывала пальто, которое собиралась отнести в ломбард, и была в отвратительном настроении. Я сердито закричала на свою хозяйку.

- С ума вы сошли? Я не принимаю у себя в комнате мужчин!

- Я пришел к вам по делу, - успокоил меня мой посетитель, когда хозяйка вышла. - Вы миссис Дженет Стэнфилд?

- Да, это я.

Он открыл свой бумажник и положил на стол 200 фунтов ассигнациями. Я бессмысленно поглядела на него.

- Директор банка сердечно приветствует вас, - сказал он и взял шляпу, чтобы уйти.

- Кто прислал эти деньги? Через какой банк?

- Банк надежды, веры и любви. До свидания.

Он ушел прежде, чем я успела расспросить его. Я жадно схватила ассигнации. Я сделала все возможное, чтобы прожить, не принимая помощи своего мужа, после того, как до меня дошли некоторые сведения о его деятельности в Америке. По той же причине я прервала всякие отношения с моим мужем и его друзьями. Но при настоящем положении дел попытка сохранить свое независимое положение казалась совершенно безнадежной, так как я остро нуждалась в деньгах.

Я уплатила квартирной хозяйке и подарила ей свои старые платья. Я знала, где делать закупки, и в то же утро переехала в уютную маленькую квартиру на Эльбемарль-стрит, надела платье, подходящее к новой обстановке, и приобрела, кроме того, вечерний туалет и манто. Со времени нашей неудавшейся авантюры в Париже я не видала больше своих драгоценностей. Но в три четверти первого пришел мальчуган швейцара и передал мне пакет, только что принесенный посыльным. Я открыла его и нашла полдюжины хорошо знакомых мне сафьяновых шкатулок. Часть моих драгоценностей, которые я уж никогда больше не рассчитывала увидеть, снова находилась в моих руках.