Рекорд приключений

Признаюсь, я был слаб. Мысль о ссоре, какого бы характера она ни носила, с этой пожилой и спокойной дамой, о ссоре, которая, несомненно, могла закончиться борьбой за обладание тетрадью, была мне противна. Я позвонил.

- Я прикажу отвезти вас на автомобиле в Эрнстэйпль к пятичасовому поезду, мисс Симпсон.

Она поднялась, судорожно сжимая в руках свой дневник.

- Что вы имеете против меня, сэр Норман?

- На прошлой неделе устроены были два покушения на мою жизнь. Само собой разумеется, что я боюсь доверять людям, составляющим подробный план всех моих занятий и действий.

Секунду она глядела на меня сквозь свои роговые очки смущенно и недоверчиво. Потом резко повернулась и вышла. Я больше никогда не видел ее.

В тот же день, вернувшись из деревни, где я собственноручно сдал на почте письмо, я нашел у дверей своего дома серый, забрызганный грязью автомобиль, и Адамс доложил мне, что какой-то господин дожидается меня в кабинете. К моему удивлению и радости, это был Римингтон.

- Я только что отправил вам письмо, - сказал я, сердечно пожимая его руку.

- Что нового? - быстро спросил он.

- Больше, чем я желал бы. Разрешите предложить вам чаю или виски с содовой?

Он попросил чаю и проглотил огромное количество поджаренных ломтиков хлеба с маслом.

- Я еду прямо из Безинстока, - сказал он, - шеф очень обеспокоен за вас.

- Почему? Расскажите обо всем подробно.

- Конечно, - ответил Римингтон, принимая предложенную ему сигару и закуривая ее:

- Вы читали газеты?

- Разумеется.

- Значит, вам известно, что произошло в Нью-Йорке? В течение 10 дней одиннадцать неразоблаченных убийств, причем похищено много миллионов долларов. Нью-йоркская полиция работала не покладая рук, и на прошлой неделе ей удалось поймать шесть преступников. Но глава банды скрылся.

- Мы его знаем?

- Я лично не сомневаюсь в том, что этот человек, называвший себя Томасом Пэгсли и Джемсом Стэнфилдом. На самом же деле это Михаил Сэйр. Согласно отчетам Нью-йоркских газет, он бесследно исчез, но полиции удалось найти неоконченное им письмо. Первой страницы не хватает, он, вероятно, уничтожил ее. Вторая страница относится к вам. Вот оттиск!

Он вынул из бумажника листок и протянул его мне. Я читал медленно, слово за словом.

"Наша работа здесь закончена. Последние две недели дали прекрасные результаты, но предпринять здесь что-либо новое было бы опасно. Один человек является препятствием моему возвращению в Лондон. Вы отлично знаете, кого я подразумеваю. Я каждый день ожидаю от вас относящихся к этому сведений, и надеюсь, что вы успешно проведете дело до конца. За женщиной, которая вам известна, необходимо зорко наблюдать. Возможно, что она заслуживает доверия, но минутами я сомневаюсь в этом. Если Н.Г. будет убран с дороги...".

- Очень интересно, - заметил я. - Кому адресовано письмо?

- Торговцу кожей в Бермондси. Оно было написано на бланке какой-то нью-йоркской кожевенной лавки.

- Письмо, несомненно, принадлежит нашему другу, - решил я, - на меня, действительно, сделано было два покушения, и я только что рассчитал секретаршу, которая добросовестно заносила в свой дневник все мои поступки.

Мы беседовали около часа и решили, что Римингтон пришлет сюда опытного сыщика, который тщательно обыщет местность. Он обещал мне также получить сведения относительно прежней деятельности моей секретарши в бюро, которое ее рекомендовал. Мне же Римингтон предлагал вернуться в Лондон.

- Не совсем-то приятно, когда тебя выкуривают из собственных владений, - сказал я. - Кроме того, в это время года мне нечего делать в Лондоне.

- Грэй, - ответил он серьезно. - Вы можете в окрестностях Лондона играть в гольф и продолжать работу над вашей книгой. Там ваша жизнь будет в большей безопасности, чем в этом пустынном месте. Но, не говоря уже обо всем этом, мы настаиваем, чтобы вы немедленно вернулись в Лондон. В Нью-Йорке и Париже число преступлений уменьшилось. Шеф полагает, что преступники собираются перенести поле своей деятельности в Лондон. Письмо, которое я вам показал, укрепило в нем это мнение. И я также убежден, что в ближайшие недели нам предстоит немало работы.

- Когда вы ожидаете меня?

- Сегодня же вечером. Теперь полнолуние, и мой шофер отлично знает дорогу. Мы отправимся после ужина и поспеем в Лондон к завтраку.

- Отлично. Я прикажу подать ужин пораньше, и мы тотчас же поедем.

Я рассказал Римингтону обо всем случившемся, но не заикнулся о страшных предчувствиях, томивших меня и оправдавшихся таким неприятным образом. Мы только что миновали Эксмур, как я вдруг вспомнил мучительное ощущение тревоги, не оставлявшей меня день и ночь, и вместе с воспоминанием меня снова охватило гнетущее чувство смерти. Я набил свою трубку, уселся поглубже в сиденье и попытался прогнать преследовавший меня страх. Но это мне не удавалось. Всю ночь меня тревожили злые предчувствия. Кустарники вдоль дороги казались вереницей ползавших человеческих фигур, свисток локомотива звучал, как тревожный сигнал.