Река, текущая вспять

С самого утра я чуяла, что она близко. Я шла быстрым шагом, в такт частым ударам сердца. Приставала вперевалочку поспевал рядом, мусоля во рту фасолину со вкусом лакрицы, и поглядывал на меня с беспокойством: «Не знаю, куда ты так быстро идешь, но раз идешь, я с тобой…» Около полудня мы взобрались на очередной холм, и тут у меня захватило дух и я лишилась дара речи. Она была передо мной, у моих ног, широкая и безмятежная. И безмолвная. Река Кьяр, текущая вспять… Слова сказочника предназначались мне, я всегда это знала. И с первого же мига поверила в эту чудесную реку, иначе откуда бы взялись у меня силы упорно продолжать путь через горы, пустыню, лес, океан? Но теперь, когда я до нее добралась, когда я видела ее своими глазами, могла коснуться ее, испить ее воды, я чувствовала себя беспомощной и ни в чем не уверенной. И не с кем было мне разделить этот миг встречи с чудом. Разве что с Приставалой, но его это интересовало не больше, чем давно съеденная фасолина!

Я соорудила плот, такой, чтобы выдержал нас двоих, и мы отчалили. Плыли день или два, точно не скажу, по спокойной реке. Приставала так боялся воды, что почти не шевелился. Я гладила его, успокаивала:

— Да не бойся ты, Приставала, ничего же страшного. Или, может, ты плавать не умеешь?

Он печально смотрел на меня, и взгляд его как будто говорил: «Откуда же мне знать? Я никогда не заходил в воду! Это ты меня заставляешь проделывать черт-те что!»

А потом настал тот день, тот солнечный, дремотный послеполуденный час, когда я увидела на прибрежной скале стройную мальчишескую фигурку… Зрение у меня острое, и я уже издалека тебя узнала. Я вскочила на ноги и закричала — уж и не помню что. Я же не знала тогда твоего имени. Такое было огромное счастье — снова встретить тебя! Это значило, что ты искал меня, добрался сюда, до этих неведомых миру мест, преодолев все опасности, чтобы меня найти. Это значило, что я больше никогда не буду одна.

Что было дальше, ты знаешь не хуже меня, Томек, ведь мы вместе поднимались на Священную гору, вместе забрали капельку воды для моей амадины и вместе вернулись в твою деревню.

Вспомни: я оставила эту капельку тебе как залог того, что обязательно вернусь, и через несколько дней снова ушла. Так было надо. Я ведь обещала, что скоро вернусь, — обещала сестренке, приемным родителям. Насчет скоро — на этом я давно поставила крест. Но хотя бы вернуться надо было… И вот я покинула тебя в третий раз, а ведь клялась себе, что больше никогда не покину. Снова встретиться с тобой было великим счастьем. Расстаться — истинной мукой. Самой жестокой — теперь я могу тебе признаться — за все мое путешествие. Выйдя в путь одна, без тебя, я почувствовала вдруг, что у меня нет больше сил. Как смогу я еще раз пересечь пустыню? Как осилю Небесный Тракт, не сорвавшись в пропасть? И если мне все это удастся, застану ли я в живых мою амадину? А вдруг она умерла на другой же день после моего ухода? А если она жива, значит, снова надо будет расстаться с Ходой и родителями, снова их покинуть… И снова проделать весь путь оттуда, когда мне и туда дойти невмоготу! Сколько ни перебирала я возможностей, все они были одна другой хуже.

Я чуть не повернула обратно, Томек, на юг, к тебе. Чтобы дать себе наконец отдых, ни о чем больше не думать. Я присела на валун у обочины. И больше часа просидела так, безвольная, впервые готовая сдаться, и не знала, как мне быть.

Я встала, все еще не решив, в какую сторону пойду. Ноги сами за меня решили. Они понесли меня дальше — на север. И я пошла на север.

Глава пятнадцатая Ужин при свечах

Не зря я послушалась своих ног. А вот в уныние впадала зря. Потому что у жизни воображение богаче, чем у нас. И она такое придумала для меня, Томек, пока ты ждал моего возвращения у себя в лавке, чего я и вообразить не могла.

Очень скоро и без всяких приключений я добралась до того большого города, перед которым кончается пустыня… И начинается тоже. Там по-прежнему царило лихорадочное оживление. Я бродила наудачу по улицам, надеясь найти кого-нибудь в попутчики, — не хотелось пускаться через пустыню в одиночку. То, на что я решилась по неведению год назад, теперь меня пугало. И я нашла, да не кого-нибудь: в толпе я вдруг углядела старых знакомцев! Да и как не углядеть эти пять ослепительно-белых бурнусов! Мои Молчальники! Я закричала, расталкивая народ:

— Эй! Эй! Постойте!

Они обернулись, одарили меня пятью синхронными улыбками и вскричали:

— Ханна!

Они запомнили мое имя, а ведь слышали его всего один раз, да и то в последний момент!

— Как я рада вас видеть! Вы уже продали соль? А теперь куда? Через пустыню? Можно мне с вами?

Пять пар обращенных к небу раскрытых ладоней: «Ханна! Ты нисколько не изменилась, все такая же болтушка! А мы все такие же молчальники. Но ты можешь идти с нами».