Премьер-министр:
Уважаемые дамы и господа! Экстренное заседание вызвано чрезвычайной ситуацией. Прошу господина руководителя Совета безопасности ознакомить присутствующих с важностью вопроса.
Руководитель Совета безопасности:
Дамы и господа! У меня в руках три документа непреодолимой важности. Собственно, наличие этих документов и позволило мне рекомендовать господину премьер-министру в срочном и неотложном порядке собрать вас для разрешения данной ситуации.
Первый документ я получил три дня назад. Это рапорт начальника Охранного отделения республики. Ссылаясь на служебную записку своего подчиненного, он утверждает, что совершенно внезапно в кабинете архива вещественных доказательств был обнаружен смартфон, ранее принадлежащий профессору Афе Асури, руководителю Института мышления. Вы все знаете, что профессор благодаря своим проступкам подвергся радикальному понижению рейтинга, вплоть до изгнания за официальные пределы государства Байхапур. Причина низкого рейтинга и суть проступков неизвестны. Вполне вероятно, произошел конфликт в институте, что и сказалось на такой динамике рейтинга. Репутация института никогда не подлежала сомнению, и, как вы знаете, профессор Асури непосредственно и установил регламент по организации рейтинговой политики государства.
Возвращаясь к упомянутому смартфону профессора Асури, который сейчас лежит передо мной и отчетливо показывает рейтинг владельца выше всех допустимых норм (на сегодняшний момент он составляет 8546 баллов), я должен сказать, что рейтинг постоянно увеличивается. В то же время необходимо отметить, что высший рейтинг первых лиц государства едва достигает семи тысяч.
Я готов предоставить смартфон членам заседания для ознакомления.
Второй документ, который я позволю себе огласить, – это последняя сводка о рейтинге высших руководителей Института мышления. С незначительными перманентными изменениями эта сводка не привлекает особенного внимания. Однако в списках высшего руководства не обнаружена фамилия господина Иштвы Бигари, который до настоящего момента возглавлял указанный институт вместо экстрадированного профессора Афы Асури. Ознакомившись с рейтингом младшего состава института, я обнаружил упоминание о господине Бигари. Его рейтинг снизился до тех пределов, который уже не позволяет ему осуществлять руководство институтом.
Самовольно я провел беседу со всеми работниками данного учреждения – все сотрудники отказались возложить на себя обязанности главы института. Протокол беседы, подписанный всеми участниками, находится перед вами на экране, там же видны подписи и краткая причина отказа.
В мои обязанности не входит проведение подобных разговоров, я провел эту беседу исключительно ради оперативности принятия решения.
Дамы и господа! Ситуация крайне опасна: в настоящий момент машина искусственного интеллекта «Лотос-1» находится без постоянного диалога с человеком, который бы соответствовал такому уровню ответственности и компетентности. Рейтинг граждан может оказаться неподконтролен, и я допускаю ситуацию, которую можно обозначить как критическую.
Премьер-министр:
Ваши выводы, господин руководитель?
Руководитель Совета безопасности:
Одну минуту, господин премьер-министр. Я еще позволю себе указать на обстоятельство. Все мы давно привыкли к наличию бегущей строки рейтинга высших лиц государства в воскресные дни по телевидению. А также в бюллетенях, свободно распространяемых среди населения. Никто из нас давно не обращает внимания на эту формальность. Сегодня я ознакомился с последним экземпляром бюллетеня и посмотрел по телевидению бегущую строку. Во всех вариантах фамилия профессора Афы Асури находится обособленно, она выделена жирным шрифтом и привлекает внимание. Все сказанное мною приводит к мысли, что через небольшой промежуток времени это окажется актуальным для населения и возникнет вопрос о местонахождении упомянутого профессора. Спокойствие государства временное, оно продиктовано привычкой не обращать внимания на бюллетени и бегущую строку в силу практической идентичности информации на протяжении нескольких лет.
Теперь я по предложению господина премьер-министра выскажу некоторое соображение. Мое твердое убеждение состоит в том, чтобы немедленно вернуть господина Асури в официальное государство. Предвижу ваши замечания, что прошло достаточно много времени и можно уверенно предположить: господина Афы Асури нет в живых. Условия экстрадиции справедливы, обоснованы (кстати, самим профессором), но исключительно суровы.
Так вот, уважаемые господа, я должен сообщить, что в данном случае это исключено: профессор Асури жив. А подтверждением является подвижность колебания рейтинга.
Я закончил, господин премьер-министр.
Объявлен перерыв на один час.
Премьер-министр:
Уважаемые дамы и господа! У вас было время для осознания происходящего. Мы не можем себе позволить рассматривать данный вопрос как судьбу одного, пусть и не рядового, гражданина нашего государства. Введенный в республике рейтинг показал безусловную эффективность надзора, воспитания и прогресса. Многие страны готовы взять на вооружение наше изобретение. Дружественное государство Китайская Народная Республика уже ввела подобный эксперимент в ряде своих провинций. Мы предоставили аппарат «Лотос-1Б» руководству КНР. Все вышеупомянутое говорит об исключительной важности нашего заседания. Искусственный интеллект ни в коем случае не может оставаться без пристального и профессионального анализа и наблюдения.
Каждый из вас может высказать свое мнение, не сочетая его с моим. Чтобы оказаться предельно открытым, я первым решился высказать свою озабоченность.
Члены кабинета министров выказали абсолютную поддержку и согласие со словами премьер-министра.
Руководитель Совета безопасности:
Дамы и господа! Обращаю ваше внимание на пункт 37/021 Конституции государства Байхапур, который гласит о принципиальной необратимости процесса экстрадиции субъекта за пределы официальной территории республики. То есть о возвращении экстрадированного лица не может быть речи. Для изменения этого пункта необходим все-гражданский референдум, о чем гласит первый пункт Конституции.
Член кабинета правительства Горан Турк:
Дамы и господа! Я хочу высказать мысль, которая, может быть, приходила в голову каждому участнику сегодняшнего заседания. Если профессор Афа Асури жив, как утверждает руководитель Совета безопасности, чье мнение всегда было для меня объективным, так вот, если профессор жив, кто может дать гарантию того, что, войдя в кабинет Института мышления, господин Асури не возместит на государстве свою досаду, обиду за причиненные оскорбления и унижения?
Объявлен перерыв на один час.
По предложению премьер-министра совещание не возобновилось.
