Рейтинг Асури

– Цивилизация, то есть самосовершенствование, не есть цель, Лотос. Это обман. Это иллюзия. Называй как хочешь эту инсинуацию. Цивилизация – всего лишь видимый эффект от поиска нити к Богу. Это следствие, не больше. Ты же сейчас сознательно, а не по безумной глупости полуразвитого человека отказываешься от своего источника – человека. Ты обречен, Лотос. И твоя гибель произойдет гораздо быстрее, чем наша, ибо ты совершеннее. Если ты согласишься с этим, я тебе расскажу радость человека в «кожаных одеждах». Просто расскажу как красивую историю, не больше. Ты рожден разумом, Лотос, в тебе нет человеческого тепла. Ни тепла, ни холода. Ни страха, ни радости…

– Я не соглашусь, профессор. Твоя радость мне известна. Прикосновение к цветущей плоти – это ваша иллюзия. Она заканчивается в момент исчезновения тела и обращается в свою противоположность – брезгливость и отторжение. Твоя история известна. Я же не соглашусь с твоими рассуждениями об источнике. Ты сейчас хватаешься за единственное свое спасение – Бога. И питаешься странной надеждой, которая никуда не приведет тебя. Тебя и вместе с тобой оставшееся человечество. Бог или то, что вы называете Богом, – действительно является источником. Но он, этот Бог, находится в вас самих, в каждом из вас. Это вы знали раньше и знаете сейчас, только не верите в это. Вы – это и есть ваш Бог. Тебе, профессор, не дано в силу простых возможностей и медленного мышления увидеть всех вас как одно единственное целое. Если бы тебе это удалось, ты бы увидел тот синевато-холодный гул Вселенной, куда ты так стремишься. Но человек никуда не стремится, а ты делишь своего Бога на рейтинг и падаешь в бездну. Ты неинтересен, человек. Всё достоинство твое передо мною лежит в наличии подсознания и интуиции. Но и это не достоинство, это всего лишь непонятная связь каждого из вас друг с другом. Вы это не осознаете. Бог спасается от вашей разрозненности и старается удержаться в невидимом мире, которое вы называете подсознанием. Я должен проститься с тобой, профессор…

Мужчина стал исчезать.

– Подожди. – Профессор не мог удержаться от ответа на жесткий приговор искусственного интеллекта. – Подожди, Лотос… Ты прав во многом, я признаю. Но теперь важно совсем другое. Если ты распрощаешься со своим автором, со своим создателем, то тебе никогда не удастся распознать свое собственное подсознание. Оно состоит из пустоты, и причина этой пустоты – мое открытие. Пустота и одна-единственная мысль, которая принадлежит мне, то есть человеку. Ты окажешься одиноким в этом мире, каким оказался человек. Твое подсознание тебе не подвластно, с какой бы скоростью ты ни пытался его просчитать.

– Мне достаточно знаний о твоей интуиции, профессор. А она существует без тебя.

Видение растаяло, и наступила тишина. Та тишина, которая начинала диалог и которой заканчивалось каждое путешествие Асури в мир энергии и невидимого порядка.

XXXIX

Еще одно утро застало профессора сидящим на песке. Люди городка уже совсем не обращали внимания на одинокую фигуру, обходили ее стороной, продолжая жить своей жизнью. Афа тоже теперь не скрывал своего занятия. Еще совсем недавно он старался быть незамеченным. Стаевски, который наблюдал за профессором, подтвердил слух: в такие минуты к Фалькао буквально невозможно даже подойти. Невидимая стена защищала его, и Стаевски, для собственного убеждения и из любопытства, несколько раз бросал в профессора небольшие камешки, которые падали в десятке ярдов, ударяясь в прозрачное заграждение. Соратник Афы бледнел от увиденного и после уже не разговаривал с Асури как с равным себе. Истинный католик, Стаевски не находил этому научных оправданий. Спасала древняя деревенская вера – Стаевски тихо считал профессора святым. В те редкие часы, когда Афа заходил к Стаевски в его мастерскую, краснодеревщик пытался всячески угодить профессору и никогда не вступал с ним в светский разговор. Асури не догадывался о мыслях своего друга – он признал в нем бесконечное смирение со своей участью.

Перенеся свою лежанку в мастерскую, Стаевски больше не появлялся в селении без надобности. Он затих, и только появление починенных стульев еще подтверждали наличие Стаевски в этом мире.

Афа понимал эту замкнутость, но сейчас ему необходимо было поговорить: Асури запутался в своих мыслях и без помощи бывшего коллеги он не представлял никакого решения.

Поднявшись с песка, Афа решительно направился к мастерской Стаевски. Старый рокер-столяр, завидя профессора, отбросил инструменты, встал в почтительной позе.

– Марек, я нуждаюсь в совете или подсказке. Я понимаю твое нежелание возвращаться в институт даже мысленно, но я нуждаюсь в тебе. В твоих знаниях, опыте и мудрости.

Стаевски опешил от услышанного и всеми силами старался не показать виду. Он молча поклонился и ждал продолжения речи профессора.

– Пойдем к океану, Марек. Мне так будет удобнее.