Рейнеке-лис

Слушая дядюшки Брауна слова,
Рейнеке-лис подумал сперва,
Что тот не один — со стражей явился,
Лис потому-то и притаился.
Но, поразмыслив затем как следует,
Понял, что дядюшка Браун беседует
С ним один. И что, кроме него,
Там, за воротами, нет никого.
Тогда он выбежал сам за ворота:
"Дядюшка Браун! Это вы? Ну то-то!
Я еще думаю: чей это бас?
Я в келье как раз молился сейчас,
Поэтому сразу открыть не мог.
Да простит меня милосердный бог!
Но что с вами, дядюшка, в самом деле?
Вы утомились? Как вы вспотели!
С каждой шерстинки капает пот!
Совести нет у иных господ!
Кто вас в столь трудный путь послал?
Ведь вы не просто простой вассал!
Не нахожу подходящих слов.
Что там, других не нашли послов,
Титулом меньше, летами моложе?
Что ж это делается, о боже!
Конечно, я вашему счастлив прибытию,
Как наисчастливейшему событию.
Из близких — вы ближе мне всех на земле,
Притом вы — советник при короле.
Надеюсь, вы в горе меня не оставите —
Целый век молиться заставите.
В наше время нужны благодетели.
Скверное время! Кругом лжесвидетели!
Дядюшка, я говорю, не юлю:
Я было сам хотел к королю
Завтра явиться. Уж было собрался,
Да вот какой-то дряни нажрался.
Брюхо набил негодной едой —
Чуть не кончилось дело бедой.
Вправду: не окочурился еле..."
"Племянник, что ж вы такое ели?"
"Ах, дядюшка, не в названье суть.
Меня за горло хватает жуть,
Как только вспомню об этой гадости,
Выдаваемой за подобие сладости.
Да, не для графов такая еда,
В рот бы ее не брал никогда.
Жаль, другая не по карману.
Нет, рассказывать дальше не стану,
Как меня довели до рвоты
Проклятые эти медовые соты.
С голоду все что угодно съешь,
Хочешь — не хочешь. Деньги-то где ж?
Избавь нас господь от подобной пищи!
Страсть, как худо, когда мы нищи!"
Дядюшка крутит башкой — не поймет:
"Что это?! Вам не по вкусу — мед?!
Блюдо это всех лакомств слаще,
Оно поистине животворяще.
Повторяю: это не просто блюдо,
Не блюдо просто, а просто чудо!
Если б смогли вы достать для меня
Этого меда, то, дружбу ценя,
Я бы вам кое в чем пригодился!"
"Ах! неужто я в сорочке родился?
Вы шутите! Иль говорите всерьез?"
"Какие там шутки? Что за вопрос!"
"Ну, если так, — заявляет рыжий, —
К делу пора перейти поближе.
Тогда, мой дядюшка дорогой,
Пойдет у нас разговор другой.
Я не останусь у вас в долгу,
Всем, чем способен помочь, — помогу,
Что надобно, сделаю вам в угоду.
Однако, дядя, вернемся к меду,
Столь вам любезному. Так вот:
Рюстефейль-плотник здесь рядом живет,
И столько у этого плотника меду,
Что сроду не съесть его целому роду.
Мед превосходнейший у него.
Вот бы вам навестить кого!"
Браун говорит: "Сослужите мне службу,
Дружбой отвечу я вам на дружбу,
Сведите меня поживей к нему,
К этому плотнику своему.
Только бы меду наесться досыта!
А остальное? Что за вопросы-то!.."
Рейнеке молвит: "Тогда — вперед!
Дело не терпит, и мед не ждет!
Надо скорей до него добраться,
А до этого кое-куда пробраться.
Правда, сегодня я нá ноги плох,
Но, пока не испущен последний мой вздох,
Вам, дядюшка, принадлежу я всецело
И готов немедленно взяться за дело.
Я очень на вас полагаюсь, дядя,
И умоляю вас, Христа ради,
Замолвите за меня хоть словцо
Как высокопоставленное лицо,
И тогда будет кончено с клеветниками,
С их препогаными языками.
Защитите честь мою и свободу!..
Дядюшка! Мы приближаемся к меду!"

Лис семенит знакомой тропой,
Браун за ним следует как слепой.
"Куда ты, — думает Рейнеке, — топаешь?
Думаешь, дурень, что мед весь слопаешь?
Думаешь меду нажраться даром?
Дудки! Тебя поведут по базарам,
По ярмаркам поведут на веревке.
Вот тебе и мед по дешевке!"
А вот и Рюстефейля дом.
"Смелее, дядюшка! Идем!"
У медведя от радости сердце поекивает,
От радости он языком причмокивает, —
Ужель ни о чем он не догадается?..
Эх, сколько ж еще дураков попадается!