Рейд в ад

Солнце клонилось к полудню. Перевалив на западную сторону хребта, мы начали спуск в расстилающуюся у подножия гор обширную зеленую долину, разросшуюся на плодородных землях некогда процветающего, а сейчас полностью разрушенного кишлака.

Двигаясь по тропе, известной только одному Исмаил-Хану, наша разношерстная компания преодолела узкий, нависающий над пропастью, карниз, миновала скальник и теперь спускалась по следам некогда промчавшегося здесь селевого потока. Под ногами шуршала каменная осыпь, состоявшая из небольших, размером с мелкую дыню, округлых камней, так и норовивших выскользнуть из-под подошвы ботинок.

Неожиданно Исмаил резко ушел в сторону, еще не понимая, что произошло, я сделал то же самое и, вскинув к плечу автомат, затаился за небольшим темно-коричневым обломком скалы. Шедшие следом за мной повторили наш с Исмаилом маневр и тоже застыли, вслушиваясь — предохранитель снят, палец на спусковом крючке. Тишина. В лицо бьет ветер, одновременно принося и заглушая звуки. Что-то мелькнуло среди разнокалиберных валунов, разбросанных ниже по склону, но слишком быстрое, человек так не бегает. Палец расслабился, отпуская поджатый спусковой крючок, и в следующее мгновение в каких-то сорока метрах, словно взлетев, перед нашими изумленными взорами выскочило большое стройное животное. Заметив кого-то из нас, оно, затормозив всеми четырьмя копытами, встало, фыркнуло, повело рогами, словно угрожая неожиданно появившейся преграде, и, вскинув голову, понеслось прочь, с легкостью перепрыгивая встречающиеся на пути каменные преграды.

— Ух и напугал! — высказался Эдуард, поднимаясь на ноги.

— Вот скотина, — разглядывая порванную штанину, прошипел Ленька.

— Красивый! — прошептала Алла, завороженно глядя вслед убегающему зверю. — Олень? Олень, да?

— Козел, — продолжал ругаться Ленька.

— Мархур, — уважительно поправил Исмаил.

— Винторогий козел, — добавил я, возвращая предохранитель в крайнее верхнее положение.

— Все равно козел, — Шпак оставил штанину в покое и теперь глядел вслед убегающему животному сквозь прорезь прицела. — На шашлычок бы его…

— Тебя бы на шашлычок и сам ты козел, — обиделась за зверя Алла, — мархур — красиво.

— Пошли, — рассуждать о животном мире можно долго, но следовало как можно скорее спуститься вниз в «зеленку».

— Немного осталось, спустимся, отдохнем, — сообщил Исмаил, но на его лице я не увидел радости от предстоящего отдыха.

Спустились мы довольно быстро. Исмаил, отлично знавший дорогу, петляя среди часто растущих деревьев и огибая разрушенные дома, привел нас к небольшому на вид целому домику, стоявшему на берегу затерявшейся среди деревьев речушки с быстро бегущей и прозрачной до синевы водой. — Отдыхать станем здесь, — Исмаил сказал, словно сбросил с себя целый воз груза. Сказал, тяжело опустил на землю рюкзак, не сел, а буквально упал рядом. Упал, закрыл глаза и теперь едва заметно зашевелил губами. Будто молился, вот только была ли это на самом деле молитва. А если и была, то о чем?

Мы немного перекусили. Именно немного, путь предстоял еще неблизкий, и следовало экономить пищу. Хорошо хоть не пришлось экономить воду. Даже когда мы шли через горы, дважды нам попадались падающие со скал ручейки, которые, давая возможность спутникам утолить жажду и наполнить фляги, уже буквально через десять метров ныряли в расселину, чтобы вновь появиться на поверхности, возможно, лишь у самого подножья гор. Когда мы закончили трапезу, я огляделся и, привычно пересчитывая своих спутников, не досчитался Аллы.

Вспомнив, что она покинула нашу компанию довольно давно, я не на шутку встревожился. Прошлого раза мне хватило досыта, но решив не нервировать парней раньше времени, я сунул опорожненную кружку в рюкзак, встал и, никому ничего не сказав, отправился на поиски исчезнувшей девушки. Я надеялся, что она обнаружится тут же рядом, где-нибудь за стеной или в случайно сохранившейся беседке. Увы, около нашего убежища ее не было. Решив вначале обследовать одну сторону ручья, я, держа оружие наготове, двинулся вниз по течению.

Я отошел довольно далеко и уже хотел поворачивать обратно, когда впереди мелькнуло светлое пятно, я раздвинул ветви и замер в неподвижности, окаменел…