Рейд в ад

Нет, я не подглядывал, я созерцал красоту. Я никогда не видел более прекрасной женской фигуры. Я не хотел и не мог оторваться от открывшегося мне зрелища. Алла, закрыв глаза и запрокинув назад голову, стояла по щиколотку в воде, подставив свое обнаженное тело лучам жадно взирающего на нее солнца. Ее русые волосы, разметавшись по плечам, взлетали под порывами налетающего ветра. Стоять и созерцать дольше не было никаких сил, я развернулся и, стараясь, чтобы под ногой не хрустнула ни одна ветка, поспешно побежал прочь. Я не помню, когда у меня так барабанило сердце, даже в бою в минуты тяжелейших нагрузок оно стучало ровнее. «Вот дурак, зачем поперся на ее поиски? — И сам себе ответил: — А может быть, именно потому что… Нет, нет, я просто беспокоился… Просто? Ты стал бы так беспокоиться, если бы отсутствовал Леха? Или Эд? Вот ведь… Ты же… тебе же… Да она… Да и ладно, да и пусть. Все. Забыть, забыть, забыть. Скоро все это закончится. Все вернемся домой, к своим семьям… А у нее есть семья? Отец, мать? Муж… Муж??? Почему у нее не может быть мужа? У тебя же есть жена… Но мне сорок пять… А ей двадцать шесть или чуть больше… Я в ее возрасте давно был женат… Так, все. Забыть, забыть…»

— Михалыч, где тебя носит? — голый по пояс Эдик смотрел в мою сторону.

— Местность осматривал, — я отвернулся, чтобы он не увидел выступившую на моем лице краску, повел рукой в сторону.

— Ты, кстати, Аллу не видел?

— Нет, — поспешно ответил я, не зная, догадывается ли он, где я был на самом деле.

— Куда делась… Ладно, ты давай вверх по течению подходи, там заводь есть. Исмаил сказал. Искупаемся. Одежду простирнем. Все ушли. Я только тебя ждал.

— Ты иди, — я вздохнул, пытаясь изгнать из сознания никак не желающий исчезать образ, — я пока на охране побуду. А то больно мы расслабились…

— Постой на охране, постой, — в голосе послышалась насмешка, «мол, знаю, кого ты охранять собрался», — но только Исмаил сказал, здесь опасаться нечего. День жаркий, с вертолетов за кронами деревьев нас не разглядят, а на технике к кишлаку незаметно не подъехать. Если что, услышим сразу.

— Нет, я посижу, — прилюдно раздеваться мне сейчас никак не улыбалось.

— Как хочешь, — и Эд, перестав настаивать, отправился к заводи.

Я присоединился к купающимся минут через пятнадцать. На насмешливый вопрос Эда:

— А кто же на охране? — беспечно махнул рукой.

Разулся, осторожно ступил в реку. Вода показалась обжигающе холодной, ступни будто обдало осыпавшимся снегом, я сделал еще один осторожный шаг и, поскользнувшись на камне-голыше всем весом, подняв кучу брызг, плюхнулся в заводь. Сердце обмерло, дыхание перехватило, казалось, я никогда в жизни не смогу вздохнуть. Да мне почему-то больше этого и не хотелось, я начал опускаться на потянувшее меня к себе дно. А как же наши? На один ствол меньше… что один ствол? Один ствол ничего не решает. Ребята справятся… Они… они… С ними же Алла!!! А вдруг одного ствола, да что ствола, одной пули как раз и не хватит, чтобы дойти до своих? Я потянул в себя воду. Чувствуя, как нарастает кашель, гребанул руками, оттолкнулся ногой, взлетел вверх, с кашлем-хрипом выдохнул-втянул в себя воздух. Сердце вырвалось из сжимавших его тисков и начало стучать…

— Уф, блин, уф, — махнул ладонью по лицу, сгребая остатки воды, провел пятерней по волосам, откидывая их на сторону. Вновь, теперь уже медленно, опустился в реку. Речные струи обтекали меня, били в грудь, вода на этот раз приятно холодила, но не обжигала. Сердце стучало ровно и уверенно. Постояв пару минут в воде, я вышел на берег, разделся, несколько раз прополоскал одежду, избавляя от накопившейся соли, отжал и повесил на ветви ближайшего дерева.

— Хорошо, — Эд лежал на теплой траве и блаженно щурился.

— Хорошо, — согласился я, чувствуя, как тело постепенно наполняется внутренним жаром.

— Хобасти, — поддакнул лежавший неподалеку, но так и не снявший мокрой одежды Исмаил.

Постиравшие свои лохмотья летчики сидели на корточках. Раны на теле одного из них воспалились и имели нездоровый вид. Можно не сомневаться, что если в ближайшие дни не оказать надлежащей медицинской помощи, дело закончится весьма печально.

Мы никуда не торопились, но дождавшись, когда наша одежда слегка подсохнет, мы, облачившись в нее, возвратились к своему «дому». Все пошли в его тень, а я, сев на берегу речушки, погрузился в свои мысли.

Звуки ее шагов невозможно спутать с чьими-то иными. Едва заслышав их, я обернулся. Алла стояла совсем рядом. Маленькие босые ступни по щиколотку утопали в изумрудной траве. Она улыбалась.

— Мархур, какой он? Ты что-нибудь про них знаешь? — сев рядом со мной, спросила самая прекрасная на свете девушка. Я ощутил исходящее от нее тепло и, несмотря на то что мы находились в тени, мне сразу стало жарко. Я постарался вспомнить все, что когда-то читал об этих животных.