Redrum 2017

В памяти медленно поднялось, что промелькнуло за день перед глазами: смешные видео, забавные фотографии, аналитические статьи, новости, анекдоты, саркастические демотиваторы, успешные друзья, спортивные машины, анатомия человека, немного эротики и ножи. Перебирая всё это, он преодолевал тягучее расстояние.

Девушки стояли на пустой остановке, дыша туманом. Рома остановился, Нина открыла дверь и села рядом. Её подружка проводила её скованным взглядом с едва заметной, дрогнувшей на губах завистью. Проводив подругу, она задумчиво посмотрела себе под ноги, и направилась к своему подъезду, слегка пошатываясь в неторопливой хмельной походке — её раскачивало красное итальянское вино. Рома поймал его терпкий вкус на губах Нины, и кондитерскую сладость на её языке. Она была слегка пьяна и восхитительно

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

В шесть часов сорок минут стало светлеть, на горизонте плавилось утро, Рома смотрел на тень замиокулькаса, восковое пятно света медленно ползло по обоям, повинуясь восходящему Солнцу. Движение пятна свидетельствовало, что Земля по-прежнему крутится вокруг своей оси, а зелёные листья за окном — что, меняя сезоны, она вращается вокруг Солнца, а кроме этого, заодно с ним и другими планетами, все они летят в невообразимо огромном звёздном рукаве вокруг пожирающего материю и пространство ядра галактики. Рома посмотрел в окно: людей было меньше, на Земле — суббота.

— Опять застыл, — сказала Нина. — Порежь лучше хлеб.

Она благоухала ароматом своего любимого фруктового шампуня, на волосах у неё, свернувшись, сидело пышное белое полотенце. Когда она его снимет, Рома увидит Анхель её золотистых волос. Они тоже фруктовые, Нина любит съедобные запахи, любит кофе, бутерброды с помидорами и сыром.

Чтобы хорошо порезать мягкий помидор, нужен достаточно острый нож.

Рома подошёл к столешнице, взял свежий батон хлеба и пошарил пальцами в сушилке над мойкой. Вилки, ложки и металл отзывались сухим жестяным скрежетом. Он вынул нож, перехватил, замыкая пальцы на холодной рукоятке, и повернулся к Нине.

Она сидела за столом, как обычно, к нему спиной. Её душистый халат походил на мягкую булку с хрустящей корочкой. Рома представил, как в неё плавно входит нож. И тут же сам себе удивился, этой спонтанной нелепой мысли, и отвёл руку за спину, и взялся за хлеб. Сталь нырнула в желтоватую корку с привычной бытовой обреченностью. Режущая кромка этого ножа была прямая, как у пилы, голомень ровный и пустой, невыразительный, тонкий обух уходил в остриё безопасным полукруглым скосом, словно сутулый клюв альбатроса, рукоять, будто из того же куска дерева, что и ободранная кухонная доска, по которой он стучал и царапал. Не нож, а недоразумение, такой даже не проткнёт её кожу.

— Ро-ом? — вопросительно протянула Нина, заглядывая через плечо. — С тобой всё в порядке? Ты зачем весь батон изрезал?

— Эм… чёрт…

— Ты чего? Опять в облаках витаешь?

— Да… я…

— Придумал, кстати, что своей маме подаришь? У неё ведь день рождения скоро. Ты же не забыл?

Рома отодвинул нарезанный хлеб и взялся за помидоры. Томатные капли не похожи на кровь, слишком прозрачные и водянистые. Про мамин день рождения он действительно забыл.

— Давай подарим ей цветок в горшочке, — продолжила Нина, разворачивая сыр, — я видела в «Оби» очень симпатичные фаленопсисы.

— Давай, — согласился Рома и забрал у неё сыр.

Для сыра больше подходил другой нож, но такого у них не было, к этому никчемному шпателю сыр бесстыдно прилипал. Рома кромсал его, сталкивал пальцами, отлеплял. Настоящий сырный нож, словно змея с раздвоенным ядовитым хвостом — в нем должны быть отверстия, как сырные дырки. И вообще, специальный нож достоин особого уважения, как офицер или как самурай.

— Мне нужен хороший нож, — сказал Рома и сам себе удивился.

— Ну, — Нина пожала плечами, раскладывая помидоры и сыр, — а чем тебя эти не устраивают?

Рома не ответил, он смотрел, как её тонкие красивые пальцы опускают на хлеб сыр и кружки помидоров, щиплют и сыплют соль, и трясут над бутербродами бумажный пакетик с надписью: «Прованские травы».

— Нет, если хочешь, купи, конечно, — согласилась Нина.

— Да нет, — Рома махнул рукой, — не нужны, передумал.

— Ну, смотри, — Нина спрятала в шкафчик «прованские травы», положила доску с готовыми бутербродами на стол, у Ромы в животе заурчал нетерпеливый аппетит.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Днём в парке была отличная погода и много людей. Дети мельтешили под ногами, словно белки по деревьям. Над землёй висели рыхлые кучевые облака — белая водяная пыль, слипшаяся высокими ватными кучами в восьмистах семидесяти метрах над лесом. Обширные течения воздушных масс тропосферы гнали эти комья на запад, к далёким атмосферным фронтам, где бушевала вечная схватка титанических евразийских циклонов.

— О чем задумался? — спросила Нина, глядя как Рома рассматривает облака.

— Да так, — он остановился, пропуская велосипедистов: двух родителей и мальчика лет восьми.

— Чёрт, — скривилась Нина, — вот же повылезали. Суббота, блин.

— Кто?

— Грёбаные мамаши со своими выпердышами.