Red lines (СИ)

- Хорошо, что ты у меня терпеливый, - соглашается Джордж с улыбкой. Фред смеется негромко, его тело дрожит, но не от холода, и сейчас он похож на мурлыкающего, тёплого и ласкового кота. Совсем как Живоглот. Даже возникает желание почесать его за ухом.

- Что есть, то есть, - заявляет Фред небрежно. – А ещё я чуточку старше тебя, красивей и умнее.

- Ты забыл, ещё скромнее.

- Ты что, вовсе не забыл! Моя скромность как раз и не позволила мне это сказать.

Они смеются, и это так привычно – их легкие весёлые голоса под этими сводами, в этих коридорах. В лицо смерти. Назло войне и всему, что пыталось, но не смогло их разлучить и сломить.

Близнецы Уизли всегда приносили в Хогвартс яркую ослепительную жизнь, праздник и смех. И сейчас всё повторяется. Пусть лишь на пару минут.

После они неторопливо шагают в сторону кабинета директора, на этот раз плечом к плечу. Джордж присматривается за Фредом и знает, что это взаимно.

Горгулья, охранявшая вход на винтовую лестницу, валяется на полу. Она ворчит что-то обиженным тоном, когда замечает их, но Джордж не вслушивается в текст её фраз.

В кабинете Дамблдора они побывали лишь раз – когда змея напала на отца, и эта ночь одна из худших (первое место навсегда занято другой ночью, той ночью).

Гермиона сидит на краешке стола и негромко беседует с портретом седобородого волшебника. У нарисованного Дамблдора тот же пронизывающий, мудрый взгляд, та же улыбка, мягкая и всепрощающая, и даже те же морщинки, что при жизни. Он приветствует Джорджа и Фреда, но прежде, чем они удивляются, поясняет, что мисс Грейнджер успела посвятить его в сложившуюся ситуацию и нет, мёртвого близнеца он не может видеть.

- Значит, что? – спрашивает Джордж, останавливаясь позади Гермионы. – Вы что-нибудь знаете?

- Я читал про это заклинание, разумеется, - легко отвечает Дамблдор. – Хотя применять его мне не доводилось, как и видеть в действии. Связь, подобная вашей, столь глубокая, что способна покачнуть основы мироздания, - это редчайшая вещь и уникальнейшее сокровище.

Джордж и Фред переглядываются. Скажите им что-нибудь новое.

- Я уже дал несколько советов мисс Грейнджер, как улучшить навыки этого заклинания, но применять его, если вы всё-таки решитесь, придётся вам, мистер Уизли, ведь только вы видите вашего брата, а малейшая неточность здесь опасна.

- Знаю.

Джордж понял это ещё в начале, едва узнал о заклинании, так что директор снова не удивляет его.

- Есть способ привязать душу Фреда ко мне, а не к земле, профессор? - максимально учтиво спрашивает он (по шкале Перси это было бы совсем неучтиво, но по шкале близнецов – десять баллов из десяти).

Дамблдор чешет нос, забавно подергивая им, а потом отвечает:

- Вы же понимаете, практика в этой области не так обширна, как нам всем бы хотелось. Но я слышал о том, что некоторые волшебники пытались в свое время. Не слишком успешно, полагаю. Но их опыт может быть полезен. Он укажет на то, какой путь неверен. Возможно, есть шанс усовершенствовать что-то из того, что они делали.

- Но на это уйдет уйма времени, - Гермиона оборачивается и глядит на Джорджа. – Седьмой день завтра. Мы не успеем, даже если потратим на это каждую оставшуюся минуту.

- И не нужно, - отвечает Джордж без тени сомнений. - Главное сейчас – отточить заклинание. А время будет.

Гермиона сводит брови. Дамблдор хмыкает. А Фред сияет.

- Вы приняли решение, - догадывается девушка. – Вы хотите всем рискнуть, и привязать Фреда к земле завтра.

Джорджу кажется, что в ее голосе грусть и осуждение. Он тоже хмурится. Ему хочется, чтобы Гермиона поняла, хотя бы капельку, почему. Чтобы увидела. Он не игнорирует её советы, просто они неправильные. Не для него с Фредом.

- Да. Не осуждай нас, Гермиона, - просит он. Девушка тихо охает, и глаза её округляются от шока.

- Что? – она выдыхает. – Нет. Нет, Джордж, я не… Не думай так, я бы не стала.

- Но ты хотела, чтобы мы отпустили друг друга, - замечает Джордж.

Это момент истины. И пора отбросить все маски и все тайны в сторону. Гермиона немного краснеет, но не отводит взгляд. И это впечатляет.

- Я только хотела, как лучше, - отвечает она – Прости, Джордж. И ты прости, Фред. Я вряд ли до конца когда-нибудь смогу понять то, что есть у вас.

Джордж не сердится, ему не за что прощать девушку. Он улыбается ей робко и кивает.

- Ничего. Просто… Я не могу потерять Фреда. Не снова.

Он старательно не смотрит на брата на этих словах. Они слишком важные, слишком близкие, личные, открытые. Джордж знает, что если посмотрит на Фреда, то разревится. И что с ним такое? Превратился в ходячий шланг?

- Это нормально, - вдруг говорит Фред. – После всего, через что мы прошли, это нормально.

Джордж не выдерживает и поворачивается за разъяснением. И тогда Фред подносит руку к лицу и жестами делает вид, что утирает глаза. Джордж повторяет его движение, и на ладонях остаются влажные следы.

И тогда Гермиона хватает его за руку. Это так внезапно, что оба близнеца удивляются такому повороту. А Грейнджер смотрит в лицо Джорджа с необъяснимой страстью и эмоциями и горячо выпаливает: