Речи, изменившие мир. От Сократа до Джобса. 55 важнейших выступлений в истории

Похожий гнев присутствует и в некоторых сегментах белого сообщества. Большинство белых американцев, принадлежащих к рабочему и среднему классам, считают, что их расовая принадлежность не дает им особых привилегий. Многие из них происходят из иммигрантских семей, и, по их мнению, они ничего не получили просто так, им все приходилось добывать собственными руками. Всю свою жизнь они усердно трудились, а потом их рабочие места уплыли за океан либо им пришлось жить на мизерную пенсию. Они тревожатся за свое будущее и чувствуют, как их мечта ускользает от них. Поэтому, когда им говорят, что нужно везти детей на автобусе в школу через весь город; когда они слышат, что афроамериканец получает хорошую работу или место в колледже в качестве компенсации за несправедливость, к которой сами эти люди не имеют никакого отношения; когда им говорят, что их страх по поводу преступности на городских окраинах – это всего лишь предрассудок, со временем они испытывают все большее и большее негодование.

Как и гнев в среде черной общины, это негодование не всегда выражается в приличном обществе. Но оно формирует политический ландшафт, по крайней мере в течение одного поколения. Гнев по поводу социальных пособий помог создать Коалицию Рейгана. Политики очень часто используют страх перед преступностью в своих избирательных целях. Ведущие ток-шоу и консервативные комментаторы делают себе карьеру, разоблачая ложные обвинения в расизме и отказываясь вести настоящие дискуссии о расовой несправедливости и неравенстве из соображений политкорректности или, наоборот, расизма.

Точно так же как черный гнев часто оказывается неконструктивным, белое негодование отвлекает внимание от реальных причин тяжелого положения среднего класса: корпоративная культура, изобилующая махинациями, сомнительными бухгалтерскими схемами и примерами элементарной алчности; Вашингтон, в котором правят бал лоббисты и представители особых интересов; экономическая политика, благоприятствующая меньшинству в ущерб большинству. И все же, если отмахиваться от негодования белых американцев и клеймить их расистами, не пытаясь разобраться в причинах этого негодования, это тоже будет способствовать дальнейшему разделению между расами и препятствовать взаимопониманию.

Таково положение дел на данный момент. В расовом вопросе уже многие годы сохраняется патовая ситуация. Вопреки утверждениям некоторых моих критиков – черных и белых – я никогда не был столь наивен, чтобы думать, будто мы сможем преодолеть наши расовые разногласия за один лишь избирательный цикл или в результате одного лишь выдвижения кандидата, тем более такого далеко не идеального, как я.

Но я высказал твердое убеждение – убеждение, основанное на вере в Бога и вере в американский народ, – что, работая вместе, мы сможем залечить некоторые старые раны расовых отношений и что у нас нет другого выбора на пути к более совершенному союзу.

Это означает, что афроамериканская община должна признать бремя своего прошлого, не становясь при этом его жертвой. Это означает, что чернокожим следует отстаивать абсолютное соблюдение справедливости по отношению к себе во всех аспектах американской жизни. Но это также означает, что мы должны связать воедино свои устремления к более качественному здравоохранению, лучшим школам и лучшим рабочим местам с устремлениями всех американцев: белой женщины, силящейся пробить стеклянный потолок; белого мужчины, потерявшего работу; иммигранта, пытающегося прокормить свою семью. И это означает, что мы обязаны взять на себя всю полноту ответственности за собственную жизнь, требуя большего от наших отцов, проводя больше времени с нашими детьми, занимаясь с ними и наставляя их, что, если они столкнутся в своей жизни с дискриминацией, им ни в коем случае не следует впадать в отчаяние или цинизм; они всегда должны верить в то, что способны сами определять свою судьбу.

По иронии судьбы, это в высшей степени американское – и консервативное – понятие помощи самому себе часто находит выражение в проповедях преподобного Райта. Но мой бывший пастор не смог понять, что осуществление программы самопомощи требует веры в возможность изменения общества.

«Важно, чтобы каждый американец понял: мои мечты не должны сбываться в ущерб твоим мечтам и за их счет»

Ошибка преподобного Райта не в том, что он говорил в своих проповедях о расизме, а в том, что он говорил о нем так, словно наше общество статично, словно нет никакого прогресса, словно эта страна, один из граждан которой, баллотируясь на высший государственный пост, сумел создать коалицию белых и черных, латиноамериканцев и азиатов, богатых и бедных, молодых и старых, все еще неразрывно связана со своим трагическим прошлым. Но мы знаем, мы видим, что Америка может измениться. В этом заключается подлинный гений нашей нации. То, чего нам уже удалось достичь, придает нам надежду – смелость надеяться, что завтра мы можем и должны достичь гораздо большего.