Реальность и мечта

Чтобы показать, какое значение имеет смысловая нагрузка образа, сошлюсь на один пример. В «Председателе» у моего партнера Ивана Лапикова была прекрасная роль, и сам он актер великолепный. С ним было сложно играть, и я понимал, что в отдельных сценах он меня, что называется, переигрывал. Но в конечном счете, независимо от того, лучше или хуже сыграл я ту или иную сцену, образ Егора Трубникова в целом оказался сильнее, оказался для зрителя дороже и интереснее. И выигрывал он не за счет актерского исполнения, а благодаря содержанию роли.

Пробовали на эту роль и Евгения Урбанского, который несколько лет спустя на съемках кинофильма «Директор» страшно и нелепо погиб. Урбанский был актером резким, могучим, с настоящим сильным темпераментом и очень выразительной, прямо скульптурной внешностью. Казалось бы, и сомнений быть не могло, что Урбанский более подходит к образу Егора Трубникова, к его буйству, напору, к его силе. Но режиссеры Александр Салтыков и Николай Москаленко мне потом пояснили: да,

Урбанский подходит, но велика вероятность, что он сыграет чересчур героически, очень сильно, и исчезнет мужиковатость, за- земленность Егора.

За меня они опасались по другим причинам. Я только что сыграл Бахирева в «Битве в пути», и, с их точки зрения, роль получилась скучно-правильной. Все вроде на месте, а изюминки нет, нет неожиданности, без которой Трубникова не сыграешь. Однако после колебаний, сомнений режиссерский дуэт все-таки сошелся на моей кандидатуре.

Пробы утвердили, и я получил грандиозную, интереснейшую роль. И счастлив был я, и озабочен. Как поднять такую глыбину? Как сыграть этого человека? Образ Егора Трубникова совсем не укладывался в рамки прописной социалистической добродетели. Ведь в минуты гнева Трубников не полезет в карман за резким словцом и не постесняется избить собственного брата, если тот поднял руку на колхозное добро. Но работать над этой ролью для меня было истинным наслаждением, ибо каждый актер мечтает привести на экран значительный характер своего современника.

Председатель привлек меня сложностью своего характера, характера противоречивого, но цельного. Неистребимая любовь к людям — суть Егора Трубникова. Любовь страстная, неукротимая, может быть, даже безжалостная любовь на всю жизнь. Трубников — человек трудной судьбы. Он воевал, потерял руку на войне, много страдал. В голодный послевоенный 1947 год он стал председателем колхоза в своей родной деревне Коньково. Собственно говоря, никакого хозяйства там не осталось. Черные пепелища, покосившиеся избы, несколько заморенных коров, свора одичавших собак. И вот эту разоренную войной, исстрадавшуюся землю надо поднимать, надо дать людям хлеб. А также необходимо им не словами, а делом доказать, что они подлинные хозяева земли, что только от них зависит, как сложится их жизнь сегодня и завтра. Да еще Трубникову предстояло растопить лед равнодушия в сердцах некоторых селян с их непротивленческой позицией: «Я человек маленький, и от меня ничего не зависит».

Каждое время рождает людей, которые своей жизнью олицетворяют его смысл, его проблемы, его дух. И чуткий художник, рассказывая об определенном историческом этапе, показывая его приметы, его сложности, выводит на первый план рожденного этим временем человека. Он — дитя этого времени, этих проблем, этих задач и этих свершений. И принимать его надо исходя из конкретных исторических условий. Если говорить о Трубникове, то он написан не только талантливо, но и точно соотнесен со своим временем.

Егор приходит в колхоз, когда тот еле дышит. Мужиков почти не осталось, а большинство из выживших в войну подались в город на стройки. Проблема рабочих рук, тягловой силы, корма для скота и тысячи других неразрешимых вопросов. А главное: после чудовищного военного напряжения, когда, как рассказывают, люди почти не болели — так были мобилизованы их внутренние силы, — наступила разрядка, наконец-то вздохнули с великим облегчением. Вздохнули, порадовались счастью победы и увидели перед собой несметные и страшные раны, которые нанесла война всему народу в целом и их селу в частности. Как тут не потерять веру: хватит ли снова сил для нечеловеческого напряжения?

И вот появляется такой человек, как Егор Трубников, который, видя, что село готово примириться с бедой, начинает сжигать себя беспощадно, чтобы растопить лед безразличия и апатии. Но гореть-то больно! Он кричит от боли и от неистового желания заставить людей поверить в свои силы, в свои возможности, в свое счастье. А сельчане инертны и недоверчивы. И тогда этот страстно любящий людей человек, неутомимо работающий для них, начинает с ними же биться за них.

Жесток Трубников? Да. Груб? Да. Тяжело с ним? Да. Но он не равнодушен к происходящему. Он обладает свойством сначала думать о других, а потом о себе. Он не станет щупать себе пульс, боясь за сердце, пока не заставит людей идти нужной дорогой. Да, он неумолим, непреклонен, но только в одном — в стремлении к достижению цели, которая принесет всем благо.