Развилка

После возвращения из Пятигорска, я больше никуда не выезжал. Сотников и Сахно продолжали мотаться по всему Северному Кавказу, а меня Тихоновский держал рядом и я выполнял его мелкие поручения, иногда выступал в роли телохранителя, занимался документами и пытался понять, что вокруг происходит.

Кажется, все просто. Идет война, и многие казаки выступают единым фронтом с немцами против большевиков. Все казачьи формирования и возникшие в станицах выборные органы власти, так или иначе, подчиняются УКФ, которое в свою очередь подчиняется штабу РОА. Следовательно, пока не прошел Общевойсковой сход, штаб УКФ руководит всеми казаками. Есть казачий штаб, который издает приказы, выпускает газеты и поддерживает постоянную связь с войсками. Структура работает четко и пока без особых сбоев.

Однако это только внешний фасад. На деле Управление Казачьих Формирований плевать хотело на берлинские директивы РОА, а больше прислушивается к командованию группы армий «А» и представителям Имперского министерства оккупированных восточных территорий. В дивизиях и бригадах, которые находятся на передовой, в свою очередь, оглядываются на командиров немецких корпусов и армейских групп, которым они подчинены. При этом все делали вид, что так и должно быть. Но все понимали, что это порочная практика. Необходима централизация, а ее нет. Каждый командир полка или атаман станицы сам себе король и пан, что хочу, то и делаю. По крайней мере, пока не прошел Общевойсковой круг, который объявит о создании Казакии.

Да чего говорить про анархию и неразбериху в войсках, если в самом Управлении Казачьих Формирований не все гладко. Взять хоть мой случай, как пример. Я офицер по особым поручениям при УКФ, прикомандированный к Комиссии по проведению Общевойскового круга. Подчиняюсь есаулу Тихоновскому, а он войсковому старшине Лазарю Митрофановичу Иванову, кубанскому казаку-эмигранту. Но самого Иванова я ни разу не видел и где он пропадает понятия не имел. А все остальные члены Комиссии кроме Тихоновского мне не начальники, как и члены штаба Казачьих Формирований. Скажете — единичный случай? Ничуть. Каждый отдел сам по себе и занят решением собственных задач, а структура УКФ очень сильно запутана.

С верхушкой понятно. Начальник — Петр Николаевич Краснов. Начальник штаба — Семен Николаевич Краснов. А дальше понеслось: атаманы Войск, походные атаманы Войск, атаманы округов и отделов, начальник АХО, старший адъютант штаба, старший офицер по особым поручениям штаба, главный редактор журнала «На Казачьем посту» и кураторы газет, члены Казачьего Комитета, инспектор по военной подготовке и обучению, начальник Организационного отдела, начальник отдела кадров, начальник канцелярии, члены отдела по делам религиозных культов, члены политического отдела, секретари, делопроизводители и так далее. В штате штаба УКФ больше пятисот человек, я видел списки. Кругом много неразберихи, хаоса, интриг и разгильдяйства. Может быть, со временем все наладится, а пока бардак. Каждый отдел сам по себе и у каждого начальника собственная свита.

В остальном же все неплохо. Я проживал на съемной квартире невдалеке от штаба, а столовался при штабе. Служил, набирался опыта и знаний, заводил новые знакомства и четко выполнял приказы Тихоновского. Сегодня, например, он приказал прочесть книгу Виктора Ивановича Мальцева «Конвейер ГПУ». Странный приказ. Но я не удивился. Знаю, что завтра автор книги появится в Новочеркасске и мне придется некоторое время его сопровождать, охранять и беречь.

Кстати, про автора, со слов Тихоновского. Он из крестьян. В свое время добровольно вступил в Красную армию и воевал против беляков. Потом продолжил военную карьеру. Был инструктором школы военных летчиков и тренировал знаменитого советского аса Валерия Чкалова. Дослужился до начальника Управления ВВС Сибирского военного округа, а в 37-м уже был начальником Управления Туркменского Гражданского воздушного флота. Член партии. Советский гражданин. Кадровый вояка и верный сторонник товарища Сталина. До тех пор пока в 38-м его не арестовали. Вот тогда он прозрел. Полтора года его держали в тюрьме и пытали, убеждая признаться в антисоветском военном заговоре. Но безрезультатно. Он уперся и, может быть, именно поэтому выжил, был отпущен на свободу, восстановлен в партии и назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. Однако обиду на советскую власть Мальцев затаил и когда в Ялту вошли немцы, он сам пришел в комендатуру. В советской униформе, со всеми медалями-орденами, положенными нашивками и документами.