Развилка

«Неужели мы так легко выпутались? — промелькнула мысль. — Не может такого быть. Наверняка, у жандармов есть прикрытие».

Только я так подумал, как заметил в роще движение. В нескольких метрах от нас между деревьями мелькнул силуэт человека в маскировочном халате, который стволом ручного пулемета раздвинул кусты и готовился нас прикончить.

Я хотел предупредить моих попутчиков и закричать. Но из пересохшего горла вырвался неразборчивый крик и, уходя с линии огня, я кувырком полетел с дороги, и мое движение остановило тело убитого жандарма.

Над головой прошла очередь, которая взрыхлила склон за спиной. Враг рядом. Он близко. Хорошо бы кинуть гранату, но они остались в сумке.

Снова засвистели пули. Некоторые вонзились в тело, которое меня прикрыло. Не высунуться, не повернуться, не развернуться. Плохо дело.

Тем временем, пока пулеметчик все свое внимание сконцентрировал на мне, полковник Сахаров ударил пленника рукояткой пистолета по голове, схватил его оружие и метнулся за «эмку». После чего он дал в сторону рощи короткую очередь и вражеский стрелок отвлекся. Он стал бить по автомашине, и я решил рискнуть. Зеленка рядом и, поднявшись, я пробежал несколько метров и прыгнул в кусты.

Гибкие ветки ударили по лицу и оцарапали кожу. Больно. Однако это мелочь и, спрятавшись за дерево, я увидел, что пулеметчик не один. Его прикрывали два молодых парня в гражданской одежде и винтовками в руках. Они были в нескольких метрах, смотрели на меня и дергали затворы винтовок. Волновались ребята — это понятно. А я нет, и потому поступил так, как нужно.

Выскочив из-за дерева, я дал длинную очередь, и парни попадали на чахлую пожелтевшую траву. Одному пули вскрыли грудную клетку, не жилец. А второму свинец исполосовал ноги, может быть, выживет.

Ногой отбросив от раненного парня винтовку, я услышал в стороне треск сучьев. Пулеметчик пытался скрыться.

«Врешь — не уйдешь!» — чувствуя охотничий азарт, подумал я и рванул ему наперерез.

Вражеский стрелок далеко не ушел. Ремень пулемета, советского ДП, зацепился за ветку, и пока он пытался его снять, я оказался рядом.

— Руки вверх! — сказал я.

Пулеметчик меня понял. Уже ясно, что он советский гражданин, а иначе в прикрытии не было бы парней, судя по всему, местных подпольщиков. Значит, передо мной диверсант и с ним можно не церемониться.

Противник сдаваться не хотел. Отпустив пулемет, он попытался броситься на меня с ножом.

— Пад-ла-а-а!!! — завопил он и прыгнул.

Автомат дернулся в руках. Короткая в пять патронов очередь ударила диверсанту в лицо, и его тело упало мне под ноги.

Снимая с ветки пулемет, я подумал, что плохо готовят советских диверсантов, видимо, по ускоренной программе. После чего, убедившись, что опасности больше нет, вернулся на дорогу.

Машина избита пулями и слегка дымится. Сахаров здесь, оттаскивает в сторону потерявшего сознание лже-жандарма. Мальцев прячется за машиной и оглядывается, в руке у него пистолет. А вот Семенову не повезло. Урядник не успел выскочить из машины и единственная автоматная очередь, выпущенная «жандармами», досталась ему.

«Жаль, дядьку, — подумал я про урядника. — Хоть и ворчливый человек, но я к нему привык».

Еще раз осмотревшись, я подошел к машине и услышал голос полковника:

— А ты молодец, хорунжий. Я подумал, что не успеешь среагировать.

— Господин полковник, а вы как поняли, что перед нами ряженные?

— Жандарм, который говорил с тобой, немецкий знал не очень хорошо. Акцент жуткий. Ты не распознал, а я сообразил, что дело не чистое.

— Понятно.

Я снова ушел в лес, нашел подпольщиков и вытащил раненого на дорогу. А спустя пару минут появился моторизованный немецкий патруль, который услышал стрельбу и прибыл разбираться.

Такой вот денек, съездил на прогулку, показать гостям аэродром.

38

Берлин. 15.08.1942.

Закинув руки за спину, глава Имперского министерства оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг ходил по кабинету и слушал сводку Совинформюро. Передавались итоги трехмесячных боев на советско-германском фронте и, вслушиваясь в голос диктора, один из самых влиятельных людей Третьего Рейха, в некоторых местах хмурился, а в других еле заметно улыбался…

«Красная Армия вела и ведет ныне на восточных окраинах Москвы, на подступах к Ленинграду, в излучине Дона и на Юге непрерывные кровопролитные бои против наступающих немецко-фашистских войск. Эти бои носят крайне ожесточенный характер.