Разрывая стены

Может быть, Крис? От его второго имени? Только ни с одним из тех, что стояли в паспорте, Кобейн себя не представлял. У его родителей было плохо с фантазией на мужские имена. Что они сейчас думают об исчезновении сына? Хорошо, что Кайт отправляет время от времени от его имени короткие сообщения, что все в порядке, и Бэй застрял на курсе затяжной медитации. Никто не поверит, все будут волноваться, но, по крайней мере, не начнут рисовать в воображении холодный труп в расщелине в горах. Маленькой лжи еще ненадолго хватит, но наступит момент, когда его родным придется пройти семь кругов ада семьи пропавшего без вести. Послать Ван Дорнам почтового голубя не получится. Бросить бутылку? В море песка? С запиской, что жив и, несмотря ни на что, не унывает и верит в себя?

Поосторожнее с самолюбованием, Бэй!

Как говорил Гашик, высокомерие в любом виде — наказуемо.

В доме Роксы Кобейн не обнаружил ничего подозрительного. Никаких следов или улик, которые могли бы дать направление, где и кого искать. В плетеной корзиночке на столе лежало много разных отшлифованных камней, но Бэй забрал с собой только развалившийся на три части турмалин.

Подобные корзиночки с разноцветным содержимым были во всех домах Долины. В них — камни на удачу, для хозяйских нужд, помощники в разных делах и ситуациях. Индикаторы — такие, как александрит, бирюза или нефрит, меняли цвет перед бедой, предупреждая о несчастье. В дальнюю дорогу брали сугилит или гелиотроп, защищающие от злых духов и плохой энергии. Для мира в доме или чтобы успокоиться после душевных потрясений, в коробочке держали зеленую яшму и розовый кварц. От сглаза — опал, от клеветы — топаз.

Но кристаллы и металлы могли быть «пустыми» или залитыми энергией, которая усиливала их действие, настраивая на одного владельца. Было столько тонкостей, связанных с камнями в этом мире! Бэй не рискнул взять ни одного из корзиночки ведьмы. Он устал от сюрпризов Долины.

Прежде чем начать путь в сторону Рассветной, он нашел поселение Неприкосновенных. Ему пришлось потратить время и лишиться нескольких кристаллов, чтобы получить возможность задавать вопросы. Только когда Кобейн убедил Изгоев в смерти ведьмы, они стали рассказывать о своей покровительнице.

С таким поклонением не относились даже к королям! Рокса помогала безродным едой, камнями, иногда укрывала их от полиции и искала помощников для тех, кто попал в беду. Бэй и несколько человек, укутанных в одежды с желтыми пятнами позорной метки, сидели у костра, над которым жарился освежеванный безухий кролик. Трусливыми кроликами метались и торопливые, беспокойные взгляды людей. А какими еще они могут быть у тех, кто постоянно вынужден прятаться?

Простившись, Бэй направился в деревню, чтобы от места, которым пользовалась Рокса, переместиться в столицу Рассветных. Серая тень кралась за ним от самого поселения, и, отойдя на сотню метров, Кобейн развернулся, поджидая согнутую в спине от старости старуху. Она подошла, озираясь по сторонам, и застыла рядом, не произнося ни слова, но бросая выразительные взгляды на его дорожную сумку. Заговорить ей помог мелкий неограненный дымчатый кварц, размером с гречишное зерно, который безродная тонкими пальцами с толстыми узлами раздутых артритом суставов вытащила из мешочка с камнями.

— Люди глупы и наивны, — засмеялась старуха низким, шершавым голосом. — У ведьмы не может быть светлая душа. Долг она оплачивала перед духами, которым поклялась.

— Какой долг?

— За слепую девчонку, что Изгои несколько лет растили среди своих и водили везде с собой.

— Странное место, чтобы прятать детей.

Перехватив взгляд Кобейна в сторону оставшихся за холмом палаток, старуха покачала головой.

— Не эти. В Закатном было дело. Я тоже оттуда родом. А странное или нет, не ко мне вопрос. Значит, есть судьба страшней, чем кочевать с Неприкосновенными.

— Что стало с девочкой?

— Кто его знает. Забрала она ее лет через семь, а куда дела, неведомо. В этих местах детей рядом с ведьмой никто не видел.

Бэй собрался уходить, но потом, вспомнив сосредоточенный взгляд старухи, пока она копалась в мешочке с камнями, достал из кармана осколки турмалина.

— Знаешь, что это?

Безродная сложила вместе ладони и быстро-быстро потерла их, согревая, потом взяла осколки, аккуратно составив их вместе на левой ладони. Зажала ее в кулак, потрясла в воздухе и сунула под ухо Бэю, напугав, что хочет ударить.

— Слушай, — недовольно прошипела она, словно испытывала боль, и снова поднесла руку к уху Кобейна.

— Рок, — донеслось из ладони старухи.

Ну что ж! Добавилась целая буква. Только передатчик на этом бесповоротно разломался. С шипением безродная отбросила осколки в песок, и на ее ладони Бэй увидел красное пятно ожога. Старуха вертелась на месте и сыпала ругательствами, пока дула на больное место.