Разрывая стены

Все началось с дурацкой детской книжки. Ее держала в руках девочка в поселке и так забавно пучила глаза, читая сказку копошившимся у ее ног близнецам Дервиша, что возвращавшийся из Ущелья Бэй остановился, махнув Таре, чтобы не ждала, и стал наблюдать за детьми издалека. Выражение лица чтицы напомнило ему Ану. В последний день в Пальме Тайна вдруг заговорила о какой-то глупой лягушке… И глаза свои серые, бездонные округляла… Совсем как девочка перед ним, рассказывая о пучеглазой Пипе — такой наивной и глупой, что ее съела цапля.

Проходившая мимо повариха Синда рассмеялась и бросила своей спутнице:

— Лия твоя так на Ану, подружку Гаи, похожа.

Бэй не помнил, как навис над перепуганной поварихой, перегородив собой дорогу.

— Ты что, Поцелованный? Бедовый какой…

От Звезды в селении трудно было что-то скрыть, наверняка, рассказали ей и о его горячем интересе к Ане. На самом деле Кобейн едва сдержался, чтобы не напроситься в дом к поварихе, осмотреть комнату, в которой жили подруги. По словам Синды, Ана оставалась в поселке время от времени, но в последний год совсем не появлялась. Гая уехала в Закатное. Значит, Бэй начинает совершенно не там, направляясь в Рассветную столицу, но ему сначала нужно расстаться с контрабандистами, потом разобраться, где искать дальше. Главное, не спешить. Каждый раз, когда он бездумно бросался вслед за Тайной, заканчивался бедой.

А потом одним вечером у костра, когда под алкогольными парами да под рваные крики ночных птиц тянет рассказывать страшные истории, зашел разговор о Тенях и Поцелованных. О прежнем старосте селения, о котором вспоминали с теплом и веселыми шутками. Варн пережил первую встречу с Карьерным волком, заработав на лице и руках карту Карьера из шрамов и морщин. Когда Тени забрали его душу, старатель пролежал дышащей куклой целую неделю, а потом Ким, Шен и Звезда унесли его в Ущелье и оставили на вторую встречу с волком.

— Хороший был мужик. Надежный, — закончил рассказ один из старателей, и сидевшие у костра стали оборачиваться к Бэю — он же был исключением, Дважды Поцелованным, но восстановившимся, не считая «частичной потери памяти».

— Нет, все-таки не может такого быть, чтобы две встречи с этой напастью кто-то пережил, — покачал головой один из старожилов.

— А вторую считать не стоит, — вмешался Шен, он выпил лишку и кривил лицо, пытаясь улыбаться. — В ту ночь Тени были какие-то странные. Застенчивые. Ни его, ни девчонку не тронули.

— Какую девчонку? — вопрос за Бэя задал один из новичков.

— Ту, что раньше в селении время от времени жила, любимицу Варна. С ней еще Звезда разговаривала.

— А куда же она делась из Ущелья?

— Так ее забрал какой-то мужик в плаще. Похоже, жрец.

Бэй досчитал до ста и поднялся от костра. Направился к обрыву, заставляя себя дышать, дышать, дышать, пока не успокоится распухшее сердце, которому не хватало места в груди.

Значит, Ана была рядом с ним в ту ночь? И оставила? Или не нашла? Или оказалась близко от него случайно, но разве Бэй теперь верит в случайности?

Можно было расспросить Тару, но почему-то не хотелось, чтобы она догадалась о причинах интереса. Поэтому Кобейн молчал или уклонялся от ответов, как теперь, когда перед дорогой Звезда сама заговорила на эту тему.

* * *

На встречу со скупщиками всегда отправлялось несколько Проводников, чтобы сократить расстояние, иначе бы путь в три дня превратился в недели.

Перед тем, как войти в столицу Рассветных, контрабандисты заночевали в поле.

— Куда ты отправишься? — спросила Тара Кобейна, пока Дервиш обсуждал с остальными, кто с какими кристаллами и куда завтра пойдет.

Опаснее всего было сбывать ведьмины камни, за которые можно было лишиться головы, в то время как множество других находок охотно брали скупщики на рынках. Бэй и Тара собирались пройтись по городу, смешаться с толпой, заодно посмотреть на прибытие Закатных.

— Пока не знаю. Осмотрюсь сначала в Рассветной, потом решу.

— Помни, мы всегда примем тебя обратно. Я буду ждать.

— Не надо, Тара. Я не вернусь.

Звезда отвернулась, подняла к небу голову, прикрывая глаза от яркого сияния Лупоглазой. Женщина пришла в восторг, услышав, как Поцелованный называет луны Долины — Мелкая и Лупоглазая, и уже весь поселок использовал новые имена.

— Какое прозвище ты придумал Третьей луне? — спросила Тара как-то Бэя, и он едва сдержал удивленный возглас. Этому миру было недостаточно двух ночных светил? И аккуратно ответил, что забыл про нее.

Оказалось, что третье ночное светило редко появлялось на небе и висело в нем совсем недолго.

— Если хочешь увидеть Третью луну, то сегодня она выглянет из-за гор перед самым рассветом, — проговорила Тара, не открывая глаз. — У нее много названий, но было бы интересно услышать, что придумаешь ты, Поцелованный… Ты скажешь мне на прощание свое настоящее имя?

— Пусть все остается, как есть.

Бэй опустил голову на дорожный мешок и закрыл глаза.

— Спокойного сна, Тара.

— Мне нравится, что ты всегда зовешь меня по имени… — уронила она тихим голосом.

Кобейн забылся глубоким сном, пока Звезда не позвала его, выуживая из уютного темного моря без сновидений.