Разрывая стены

— Ты в городе, рядом с которым обнаружили самый древний скелет европейского человека. Отсюда, можно сказать, началась Европа. К тому же, это один из самых красивых городов Германии, и ты спрашиваешь, что мы здесь делаем?! — Бэй выдержал паузу, чтобы увидеть, появится ли среди растерянности во взоре Тайны хоть капля любопытства. — Придумываем план, как лишить Нормана Келли мечты на мировое господство, конечно же.

Тайна ничего не понимала и, прикусив губы, расплескивала обиду из глаз.

Он бы тоже легко-легко прикусил эти губы! Если бы мог.

— Разве мы не должны отметить твою свободу?

Бэй прислушался к себе в поиске истязавших его последние дни эмоций: ревности, злости, раздражения, бессилия — и не мог найти ни следа, более того, он был уверен, что не испытает больше этой гремучей смеси. Его легкие расправляла легкость.

Гордон просил у Кобейна еще полчаса.

— Должны, и мы пойдем отмечать ее, — Кобейн оглянулся по сторонам в поиске указателей, — в тюрьму.

— Куда?

— В тюрьму, Ана. Еще и деньги за это может быть заплатим.

Он схватил бы ее, растерявшуюся, на руки и подбросил к небу, если бы мог!

— Разве освобождение отмечают в тюрьме? — нахмурилась Тайна.

— В тюрьме, в замке и на фуникулере.

Ему нужно было так много сделать.

Информация от Гордона начала валиться уже в тюрьме. Студенческой… исписанной отрывками из стихотворений Гете и учебных трактатов, писем, посланий на свободу, изрисованной в черно-бело-синей гамме, с фотографиями и именами на стенах. Только шершавый деревянный пол избежал граффити провинившихся студентов или рисунки на полу не выдержали подошв заключенных и посетителей. Даже тюрьмы бывают иногда ЛЕГКОмысленными.

В студенческом кафе недалеко от тюрьмы, пока Ана задумчиво листала записки Ари, Бэй сидел с планшетом и обменивался сообщениями с Гордоном.

В триллерах на бумаге или на широком экране любая операция почти срывается из-за какой-то неучтенной мелочи или несчастливой случайности. Законы жанра требуют катастрофы. Зрители и читатели платят деньги и тратят свое драгоценное время для того, чтобы им пощекотали нервы, заставили попереживать за главных героев и покусать ногти от безнадежности. Но Кобейну не нужны были зрители, а хорошо продуманная и спланированная акция должна проходить гладко, спокойно и почти ЛЕГКО, иначе она плохо подготовлена или те, кто ее планировал, занимались не своим делом. А Ван Дорн верил в себя и в Стенли Гордона. За несколько месяцев, с того момента, как Келли вмешался в расследование по делу герцога Вальдштейна, английский детектив собрал о Келли множество драгоценной информации.

Невероятную по своей точности и глубине информацию стоило пропустить через фильтры знаний и примерить к первичным планам. Этому процессу способствовали пространство и легкий ветер. Серое небо над головой. Так что Бэй потащил упиравшуюся Тайну к станции фуникулера. Первой остановкой на горе Кенингштуль был внушительный и хорошо сохранившийся замок. Каменным стражем он застыл над тянущимся вдоль реки городом. Черепичные крыши с его бойниц казались картонками, прилепленными на белые коробки домов.

Смесь внушительной строгости и элегантности в архитектуре замка помогала Кобейну создавать свои собственные чертежи и сканировать их на возможные ошибки. Понемногу вырисовывалась картина, которая еще неизбежно претерпит изменения, но основные линии уже нанесены. Приближалось время важного разговора, от которого зависел успех легко складывающегося плана, и Кобейну требовались необычные аргументы. Денег, оставшихся на его счетах, больше не хватало на пару лет беспечной жизни на тропическом острове. Помог бы один из множества драгоценных камней, что прошли через руки Бэя в Долине, хотя определение ценности не всегда совпадало в двух мирах. Взгляд Кобейна возвращался и возвращался к ушам Аны, в которых сверкали бриллианты редкого желтого оттенка. Тайна казалась погруженной в свои мысли, пока они бродили между смотровыми башнями замка, но этот его слишком заинтересованный взгляд поймала и криво улыбнулась.

— Хочешь освободить меня от подарка Ларса?

Бэй облегченно рассмеялся. Мгновение назад он не знал, как предложить подобное, но Ана сама сделала первый шаг, подхватив его игру.

— Будет справедливым, если Наследник Моранов оплатит свободу Скользящих, когда они решат вернуться на Землю через пять лет. Хотя… Может, не пускать вас больше? Долинных воришек?

— Тогда он заплатит за свободу тех, кто переместится случайно. Такое, оказывается, тоже бывает.

Ох уж эти глаза-калейдоскопы, в которых так легко потеряться! Но Ана дала свое согласие, и бриллианты редкого желтого оттенка станут хорошим дополнением к вознаграждению за почти невыполнимую задачу. Зельману должно понравиться.