Разрушительница проклятий

Она совсем не чувствовала, что достойна такой любви… особенно теперь.

Закончив, Ашерон провел большим пальцем по темным векам Рук, навсегда закрывая ее янтарные глаза.

Вымытую и облаченную в одежды так, как и подобает принцессе Моргани, Ашерон прижал ее к груди. Ее руки свободно свисали по сторонам, а начищенные сапоги сверкали в лучах утреннего солнца. В полном молчании друзья поднялись на гору.

На достаточной высоте, где воздух казался разреженным, а камни покрывал снег, они нашли небольшую каменную полку, чтобы уложить туда Рук.

Сурай дали время побыть с ней наедине, пока остальные ждали у снежного перевала. Хейвен боялась встретиться лицом к лицу с Бьорном и Ашероном, боялась, что они обвинят ее в том, что она не удержала щит.

Но как только они отошли от Сурай, Ашерон притянул Хейвен к своей теплой груди, обняв за шею.

– Ты в порядке? – выдохнул он.

Она покачала головой, мысленно прокручивая последние секунды жизни Рук, которая продолжала сражаться, даже когда кровь хлестала из ее груди.

На месте Рук должна была оказаться она. Это Хейвен должна была умереть.

Воспоминание о произнесенной накануне молитве вспыхнуло в ее сознании, вина пронзила ее, как острие копья. Могла ли Богиня забрать вместо нее Рук? Потому что Хейвен попросила сохранить ей жизнь?

– Я могла бы спасти ее, Ашерон. – Хейвен вздрогнула, прижавшись к его груди.

– Прекрати. – Обхватив ладонями ее лицо, он заставил Хейвен встретиться с ним взглядом. – Рук понимала, чем рискует, направляясь сюда.

Но Хейвен едва ли слышала его.

– Если бы мой щит был сильнее…

– Нет. Ты воспринимаешь все неправильно. Если бы не твое мужество и сила твоего щита, мы бы все погибли. Понимаешь? Ты спасла нас, Хейвен, и при этом сама чуть не погибла.

Ашерон провел подушечками больших пальцев по ее щекам, стирая влагу. Когда она успела заплакать?

– Иногда случаются плохие вещи, Хейвен, – продолжил он. – Порой люди, которых мы любим, умирают. Именно поэтому так важно любить тех, кто остался рядом, чтобы тем самым почтить память усопших. Ты научила меня этому. – Наклонившись, Ашерон коснулся ее губ своими, оставляя соленый вкус слез. – Белл все еще жив. Он ждет тебя. Но ты не сможешь спасти его, если будешь продолжать идти по этому темному пути.

Хейвен прильнула к нему, благодарная за его тепло, за неизменное присутствие рядом. Горло болело от слез, но влага на щеках высохла, а сердце наполнилось новой решимостью.

– Мы что, так и оставим Рук здесь?

Стиснув зубы, Ашерон перевел взгляд на принцессу.

– Она упокоится здесь, на горе, пока мы не вернемся. Если похоронить ее здесь… – голос сорвался, поэтому Ашерон прочистил горло, – если похоронить ее в Руинах, ее душа будет поймана в ловушку, порабощена Моргрит.

Тишину пронзил заунывный голос, когда Сурай начала песню на солиссианском.

– Покойся с миром, дорогая, пусть ничто не тревожит тебя. Твоя битва окончена, и к концу подошла дорога твоя. Тебя ждут Золотые Берега и объятия предков. Вперед, принцесса, взойди на свой трон вечности и жди меня, когда настанет мой час.

Выплакав все слезы, друзья ушли, оставив принцессу Моргани на горе.

С каждым шагом боль Хейвен превращалась в нарастающий вихрь ярости, разбушевавшийся в груди. Ашерон надеялся ее успокоить, однако его слова возымели обратный эффект.

Хейвен не избавилась от чувства вины: она сохранила его, использовала, трансформировала, превратив эту мучительную эмоцию в единственную пламенную цель – месть.

Хейвен жаждала мести. Ей хотелось пролить достаточно крови, чтобы смыть чувство вины, накатывающее на нее безжалостными волнами.

Она снова и снова прокручивала в голове тот момент, когда гремвиры убили Рук. С каждым разом гнев нарастал, тлел в сознании, кипел в крови – магия начала пробуждаться в ней горячими вспышками, от которых колебался воздух.

Королева Теней забрала Белла. Она погубила тысячи смертных. Иссушила земли Хейвен. И теперь эта тварь убила лучшую воительницу в королевстве.

Воительницу, которая должна была прожить счастливую, полную любви жизнь, а не оказаться разорванной на части монстрами и выброшенной, как мусор.

Впервые с начала их путешествия Хейвен поняла, как много Моргрит отняла у нее. И у всех, кого Хейвен любила и о ком заботилась. Если она ничего с этим не сделает, Королева Тьмы уничтожит мир смертных – тот мир, каким они его знали.

Хейвен сжала кулаки и почувствовала, как они горят магией. Дикой и злой. Магией, которая могла бы предотвратить смерть Рук. Магией, которая могла бы заставить Королеву Тьмы заплатить за все.

– Я не смогла спасти ее, – выдавила Хейвен. Они все уже спустились к подножию горы. Когда друзья повернулись и Хейвен увидела агонию и страдания, превратившие лицо Ашерона в неузнаваемую маску, она произнесла безмолвную клятву Богине.

Когда-нибудь, клянусь, я вырву черное сердце Королевы Теней!

Ашерон потянулся к ней.

– Ты сделала все, что смогла.